Она испытала облегчение, когда несколько подростков пошли следом за ней в гостиную и сели рядом на кушетку. Это были сын и дочь Жиля и Жанны-Мари, близнецы, они учились в старших классах школы.
— Я много лет не ела палтуса. Это деликатес, — сказала она, попробовав рыбу.
— Рыба что надо, — согласился Роберт. Он говорил по-английски с сильным французским акцентом.
— По-моему, если живешь у моря, не можешь оценить, как удивительна свежая рыба. Я имею в виду себя.
— А что вы едите? — повернулась к ней Вивьен, девочка, сидевшая с другой стороны от Андреа. Она тоже говорила с сильным французским акцентом.
— Слишком много консервированной пищи.
В ответ на это замечание оба подростка ухмыльнулись и почувствовали себя свободнее.
- Когда вы работали у Габриэла, вы летали на его частном самолете?
- Да, три раза. — Два по делам и последний раз... по личному делу в результате которого и был заключен этот брак по договоренности. Если она не забеременеет, брак будет расторгнут...
- Почему он не привез его на остров? — громко спросил Роберт, и все навострили уши.
- Он его продал.
- Почему? — Подросток был явно потрясен.
- Потому что он продал компанию и приехал домой навсегда.
— А у него все еще собственное здание в Нью-Йорке?
- У Гейба не было собственного здания, Роберт. Он арендовал два этажа для офиса.
- У него по всему миру есть дома? — поинтересовалась девочка.
- Насколько я знаю, Вивьен, нет.
- Сколько у него телохранителей?
- По-моему, ни одного.
- Но у всех миллиардеров есть телохранители, — нахмурился Роберт.
- У меня такое впечатление, что у вас обоих неправильное представление о Гейбе. — Андреа отложила вилку. — Его деньги вложены в бизнес, а не в вещи. Компания, которая называется «Карш технолоджис», купила компанию Гейба. Теперь он не миллиардер, а такой же, как мы все.
— Но если они заплатили ему...
— Он отдал деньги... на благотворительность.
Коллективный вздох нарушил тишину.
— Вы имеете в виду, что он отдал... все?! —
Вивьен медленно качала головой. Она с застывшим недоверием разглядывала Андреа. Потом посмотрела на ее левую руку. — А почему вы не носите кольцо с огромным бриллиантом?
— Гейб подарил мне это золотое кольцо.
— Вы огорчены, что он теперь бедный?
— Нет, Вивьен. Я рада.
— Как вы можете радоваться бедности? — опять вступил в разговор Роберт.
— В жизни есть много более важных дел, чем деньги. Зачем иметь больше, чем тебе надо? Гейб тосковал по своему дому. Он любит море.
— С каких это пор? — раздался насмешливый голос немолодого мужчины. Это был кузен Гейба, Майкл, сын Элен и Огюста.
— Всегда. Может быть, вам будет интересно узнать, что Гейб уже много лет член Французской рыбохозяйственной ассоциации. Он знает о том, что происходит на Сен-Пьере и на Микелоне лучше, чем живущие здесь.
- Французской рыбохозяйственной ассоциации?
В этот момент Андреа поняла, что внимание дядей Гейба переключилось: они уставились на гостью, словно на инопланетянку.
— Да. Без его вмешательства в нужный момент ваши острова не смогли бы отстоять право ловли рыбы в двенадцатимильной зоне, которую Канада планировала отобрать у вас.
При этих словах Майкл перестал жевать.
— Бертран и Филипп и три сотни других получили работу на новом заводе, обрабатывающем рыбу. Завод существует благодаря Гейбу!
— О чем ты говоришь? — Тетя Сесиль задала вопрос, который был на уме у всех. — Это все заслуга французской компании из Бреста.
— Да, созданной гением Гейба и на его средства.
Во время экскурсии утром, по городу Гейб, не задумываясь, рассказывал о своих планах. Он много знал. Знал, как разбудить экономику острова, какие создать предприятия, чтобы они приносили деньги.
Его деньги также пошли на развитие оффшорной зоны, где бурили нефтяные скважины. Когда пойдет нефть, появятся сотни рабочих мест и сотни тысяч долларов. Он надеялся, что они поднимут жизненный уровень этих людей. Но это Андреа решила не сообщать. Она и так много наговорила. Корбинам теперь надо переварить услышанное.
Она услышала голоса, доносившиеся из столовой. Это означало, что Гейб и его братья вошли в дом. Она вздрогнула.
К счастью, он не вошел, когда она хвалилась его удивительными добродетелями и достижениями. Андреа взяла кусок французского хлеба. Она сделала вид, что занята едой. И тут она встретилась с похожим на лазер взглядом мужа. Он принес из столовой стул и поставил за ее спиной, Прежде чем сесть, поцеловал жену в затылок.
— Прости, — шепнул он. — Я оставил тебя на съедение волкам,
Его братья тоже принесли из столовой стулья. Последним пришел Ив, рядом с ним Жанна-Марри.
Воцарилась тяжелая тишина.
Одиннадцатилетний Пол, старший сын Филиппа, по-прежнему разглядывал ее..
— А как дядя Габриэл женился на вас? — спросил он.
Она и виду не показала, как ранил ее этот вопрос.
— Мы работали вместе и обнаружили, что нравимся друг другу.
— Но вы американка!
— Да, это правда. — Она улыбнулась. — А ты француз. Что из этого?
— Я здесь родился.
— А я родилась в Нью-Йорке. Ты был там?
— Нет, но родители возили меня в Монреаль.
— А я там никогда не была. Тебе понравился город?
— Да. Он большой.
- Нью-Йорк тоже. Но мне здесь нравится. Покой и отовсюду виден океан.
— Подождите, пока начнется туман, — заговорила его мать Селеста. Она хорошо говорила по-английски, но с легким французским акцентом. У Андреа создалось впечатление, что собеседница пытается вести разговор, а не осложнять ситуацию.
— Гейб говорил, что погода бывает плохой, — кивнула она.
— Погода здесь ужасная. — Сесиль внимательно разглядывала Андреа.
Если тетя Гейба думала, что таким замечанием она может огорчить Андреа, то глубоко ошибалась.
— В Нью-Йорке она тоже бывает ужасной. Автобусы и машины стоят, потому что все дороги занесло снегом. Ветром обрывает электропровода. Остается только одно — сидеть дома и не волноваться.
Вдруг она почувствовала на плечах руки Гейба.
- Как по-вашему, почему я привез домой жену? Жены бывают очень полезны в такое время, как сейчас.
От его замечания жар охватил ее от макушки до пяток. Мужчины засмеялись. Женщины улыбались. За двумя исключениями. Сесиль и Жанна-Мари. Жена Ива сидела у двери между столовой и гостиной и, не отрываясь, смотрела на Андреа.
Жиль, должно быть, понял ее состояние и встал с бокалом в руке. Он прокашлялся и. начал:
- Я благодарен, что прожил достаточно долго, чтобы увидеть день, когда мой сын, родившийся вторым, навсегда вернулся домой. И привез с собой Андреа. Еще одно великое благословение. Добро пожаловать, mes enfants[11].
