Нет, молча протестовала Келли. Она не хотела эмоциональной близости с этим мужчиной, потому что много лет назад подарила свое сердце Эдди и не собиралась предавать их любовь. Все же она не могла – да и не хотела – останавливать Гранта.
Издав приглушенный стон, она вонзилась ногтями в спину Гранта, принуждая его лечь поверх нее.
– О малышка, – прошептал Грант, погружая свою затвердевшую плоть в ее теплую влажную пустоту, пока у нее не вырвался стон наслаждения.
Когда они оба обессилели, Грант перекатился на спину, и Келли оказалась сверху. Они лежали так до тех пор, пока биение их сердец не вошло в привычный ритм.
Келли чувствовала его в каждой мельчайшей частичке своего существа. Даже в своем сердце. Ей казалось, будто не только их тела, но и души слились воедино. Это было больше, нежели просто секс.
Это было то, чего она всеми силами пыталась избежать. Меньше всего ей хотелось возвращаться в Хьюстон, оставив свое сердце здесь.
Удовлетворенно вздохнув, Грант освободил ее и опустил рядом с собой.
– Это было потрясающе. Ты потрясающая.
– И ты тоже, – с трудом произнесла Келли, разглядывая его с головы до ног, останавливаясь на мускулистой груди, плоском животе... – Ты прекрасен, – заявила она.
– Я снова хочу тебя.
– Прямо сейчас?
Он кивнул, и Келли без промедления оседлала Гранта и заглянула в его затуманившиеся от желания глаза.
– Тебе нравится?
– Ты действуешь на меня как наркотик, дорогая, – простонал Грант.
Может, хватит рисковать своим сердцем? В ответ на это она задвигалась с ним в такт, постепенно набирая ритм, пока они оба не застыли в экстазе освобождения.
Затем, издав восторженный крик, она бессильно рухнула на него, и они услышали, как бьются в унисон их сердца.
Келли проснулась первой. Сначала она не могла понять, где находится, но постепенно все прояснилось. Она лежала на полу перед камином, в котором еле тлели угли. Неужели она пробыла здесь всю ночь? Доказательством этого стала алая заря, забрезжившая над горизонтом. От красоты этого зрелища у Келли на мгновение перехватило дыхание. Но нужно было вставать. Хотя Дорис и Альберт иногда открывали кофейню, стоять за прилавком они соглашались лишь в случае крайней необходимости.
А это не было крайней необходимостью.
Однако Келли не могла заставить себя пошевелиться. Ей было так тепло и уютно. Вдруг на мгновение внутри у нее все сжалось, но затем она так же быстро успокоилась. Заниматься любовью и влюбиться – это не одно и то же, напомнила она себе.
Она не собирается корить себя за то, что произошло прошлой ночью, потому что наслаждалась каждой минутой, проведенной в объятиях Гранта. Это было потрясающе. Грант оказался великолепным любовником. Даже лучше Эдди, признала она, почувствовав укол совести.
Да, она бесстыдно отвечала на ласки Гранта. В конце концов, они оба взрослые люди и не обязаны ни перед кем оправдываться. И она, и Грант свободны от привязанностей и обязательств.
– Боже, ты выглядишь так, словно несешь на своих хрупких плечах бремя всего мира.
Погруженная в свои мысли, Келли не заметила, что Грант тоже проснулся и наблюдает за ней.
– Со мной все в порядке, – ответила она, рассеянно улыбаясь.
Интересно, он все еще хочет ее?
В ответ на этот немой вопрос Грант притянул ее ближе к себе, заботливо поправляя шерстяной плед, чтобы она не простудилась.
– Я получил удовольствие от каждой секунды прошлой ночи, – прошептал он, обводя ее ухо кончиком языка.
По телу Келли пробежала дрожь.
– Я тоже.
Он просунул ладонь между ее бедер, и дрожь усилилась.
– У тебя великолепное тело.
– В свободное время я хожу в спортзал, – с трудом произнесла Келли. У нее сдавило горло, когда его рука начала двигаться вверх-вниз по внутренней поверхности ее бедра.
– Ты ни о чем не жалеешь? – спросил Грант.
Келли глубоко вздохнула. Несомненно, она знала, что он имеет в виду.
– Ни о чем.
– Я тоже. – Немного помолчав, Грант добавил: – Я не сделал тебе больно?
Ее сердце затрепетало.
– Нет.
– Ты должна была почувствовать незначительную боль.
Келли покраснела, и это при данных обстоятельствах было нелепо. Она была рада, что Грант не видит ее лица.
Грант притянул ее ближе, и она почувствовала, как он напряжен.
– У тебя ведь никого не было с тех пор, как умер муж?
– Нет.
Ей было тяжело говорить.
– У меня до сих пор в голове не укладывается, каково это, когда у тебя сегодня есть семья, а завтра нет. – Он остановился и взял ее ладонь в свою. – Ты сильная женщина, Келли Бейкер. – Его голос был таким тихим и хриплым, что она едва слышала его. – Я восхищаюсь тобой, – добавил он.
– Пожалуйста, не говори так. Если бы ты только знал... – надтреснутым голосом произнесла Келли.
Поняв, что ей тяжело говорить на эту тему, Грант крепко обнял ее. Она даже не пошевелилась. Он снова обвел кончиком языка ее ухо.
– Я бы смог к этому привыкнуть.
– К чему?
– К тому, чтобы каждое утро просыпаться в твоих объятиях. Правда, я предпочитаю кровать.
Его чарующая улыбка согрела ей душу. Как жаль, что они такие разные. Грант был замечательным любовником, но Келли не хотела временных отношений. Она приехала в Лэйн, чтобы окрепнуть физически и душевно и снова вернуться к любимой работе.
– О чем ты думаешь? – шепотом спросил Грант.
– О том, как я едва не лишилась рассудка.
– Я уже говорил тебе, что даже не представляю, как ты вообще смогла все это пережить. – Он помедлил. – Ты слишком требовательна к себе.
– Есть кое-что, чего ты не знаешь.
– Для меня это не имеет значения.
– А для меня имеет.
– Не хочешь мне рассказать?
– Я частично лгала тебе.
– Я слушаю.
– Некоторое время после нервного срыва я провела в специализированной лечебнице.
При мысли об этом к горлу подступила тошнота.
– И ты считаешь, что этого нужно стыдиться?
– Думаю, да.
– А я бы сказал, что ты молодец, раз поняла, что тебе необходима помощь специалиста.
– У меня правда не было выбора. Когда меня отстранили от работы, я почувствовала себя совершенно разбитой, начала закатывать истерики, швырять вещи. Тогда я наконец поняла, что не могу себя контролировать, и легла в клинику.
– О дорогая, мне так жаль, – прошептал Грант, целуя ее в шею.
Келли вздрогнула.
– Тсс, все хорошо. С тобой все будет в порядке. Доверившись мне, ты покончила с этим периодом твоей жизни.
Келли повернулась и посмотрела на него. По ее щекам катились слезы, и Грант наклонился, чтобы осушить их губами.
– Ты замечательная женщина. Не забывай об этом. – Он коснулся пальцем кончика ее носа. – Могу поспорить, у тебя еще будут дети.
