Дженнифер вновь недовольно посмотрела на подругу.
– А ты вообще-то умеешь хранить секреты?
– Естественно. Могу даже дать клятву. – Она лизнула два пальца и торжественно подняла руку жестом девушки-скаута, приносящей присягу верности. – Клянусь своей слюной. Теперь ты можешь говорить правду.
– Ладно, поверю на слово. Должна признаться, что меня тоже потряс этот поцелуй. Совершенно вывел из равновесия. Я чуть не свалилась с ног. – Дженнифер даже посмотрела при этом на свои туфли. – Похоже на то, что я и сейчас еще плохо стою на своих копытцах.
При этом признании у Франчески чуть челюсть не отвисла.
– В самом деле? Ты не шутишь?
– Никаких шуток. Чистосердечное признание, – несколько смущенно, но одновременно с гордостью заявила Дженнифер.
– Так это же здорово. Давно пора какому-нибудь парню всерьез заняться тобой. В том числе и твоим сексуальным просвещением. И не красней, пожалуйста.
– Я не краснею, – ответила Дженнифер, быстро наливаясь розовым цветом, усугубленным огненно-рыжим цветом ее волос. – Но ты не так все истолковываешь. Просто он очень хорошо умеет целоваться. Высококлассно. Он может стать победителем на мировом чемпионате по поцелуям. И должна признаться, что мне было приятно целоваться с ним. Но не больше того. Никаких глубоких личных чувств. Надеюсь, это ему понятно. И не получит своего дальнейшего развития.
– Боже мой, Дженнифер, как ты любишь все усложнять. Это же идеальный вариант. Как можно останавливать развитие столь красиво начавшихся и весьма перспективных отношений. Перед тобой сильный, красивый и богатый самец, который серьезно тобой увлекся. И он тебе тоже нравится. Пожалуйста, не отрицай. Ты млеешь от одного его поцелуя. Насколько я помню, с тобой такое впервые. Как можно все это отбросить в сторону одним мановением руки? Просто взять и сдуть с рукава как пушинку? Где твое женское благоразумие?
– Я не сдуваю его с рукава, – раздраженно заявила Дженнифер, оставляя для себя реальную оценку этого поцелуя. – Я просто весьма вежливо отклонила его предложение позавтракать.
– И пообедать тоже, – напомнила собеседница.
– Да, и пообедать тоже.
– Тогда объясни мне почему?
– Боже мой, Франческа, не будь такой занудой. У меня назначена с ним деловая встреча. Или ты уже об этом забыла? Нельзя смешивать бизнес и личные отношения.
– Ну так и не смешивай. Вначале займись на встрече делами, а уж потом будешь плясать на его костях.
– Очень профессиональный совет и очень мудрый. – Дженнифер решительно тряхнула головой, заранее отбрасывая любое возражение подруги. – Тем более что он уже выразил свое нежелание общаться со мной. И в весьма безапелляционной манере. Мы договорились о деловой встрече только потому, что на него каким-то образом надавила миссис Кэррингтон. А он остался при своем мнении, то есть что я мошенница и вымогательница.
– В таком случае постарайся изменить его мнение. Не думаю, что тебе это будет трудно сделать. Этому мужчине хочется, чтобы его мнение изменилось. Любой может это заметить.
– И для этого надо сплясать на его костях? Боюсь, что это не поможет. Он подумает, что я хочу использовать свои чисто женские достоинства для получения инвестиций.
– Да, пожалуй ты права, – задумчиво кивнула Франческа. – Об этом я как-то не подумала.
– Кроме того, с какой стати я вообще должна куда-то отправляться развлекаться с человеком, который считает меня мошенницей? Только потому, что его ко мне влечет? Такой подход лишь доказывает поверхностность и искусственность его чувств.
– Да, но тебе он тоже нравится, хотя ты считаешь его зашнурованным, закомплексованным педантом. Так что счет равный с обеих сторон.
– Это не так!
– Что не так? – спросила Франческа. – То, что он педант, или то, что он тебе нравится?
– Он закомплексованный финансист, и я не западала на него.
Франческа недоверчиво скривила рот и посмотрела на ноги подруги.
– Не подкашиваются больше от чувств, нет?
– Ну хорошо, он меня слегка притягивает. Такой вариант ответа подходит?
– Ха-ха! Слегка! Не вижу ничего легкого, дорогая. Я видела, как заблестели твои глаза, когда он потянулся губами к твоему лицу.
– Ну не надо преувеличивать. Они у меня не блестели. Я не какая-то уличная девка во власти собственных гормонов, – твердо заявила Дженнифер. – Да, этот мужчина привлекателен. Ну и что? Я не обязана набрасываться на каждого встречного привлекательного мужчину, не так ли?
– Да, раньше ты этого не делала. Но…
– Никаких «но». И что из того, что он умеет прекрасно целоваться? Я умею целоваться не хуже его, а скорее лучше.
Франческа закатила глаза.
– Я тебе верю.
– И то, что он не видит ничего плохого в том, чтобы смешивать бизнес и удовольствия, не означает, что я должна разделять его взгляды и терять здравый смысл. Как ты полагаешь?
– Конечно, здравый смысл всегда пригодится…
– Вот именно, – подвела итог дискуссии Дженнифер.
Они свернули на дорожку, ведущую к их дому. На двери квартиры Дженнифер было прикреплено объявление.
– Меня хочет видеть мамаша Фракатто, – пояснила Дженнифер, прочитав послание.
– А что ты натворила? Забыла оплатить аренду жилья?
– Нет. Кстати, она и тебя хочет лицезреть.
– Меня? Странно, зачем это я ей понадобилась? – На лице Франчески появилось искреннее недоумение и беспокойство.
Дженнифер устало вздохнула и с сожалением засунула уже вытащенный ключ обратно в карман.
– Отдых откладывается. Пошли.
Они спустились снова по лестнице и вышли наружу.
Мамаша Фракатто слыла местным авторитетом, причем не только для женщин. Для всего местного сообщества она стала живой легендой и приходилась в той или иной степени родственницей половине обитателей итальянского квартала. Неукротимая дама вмешивалась во все, что она считала входящим в сферу ее интересов.
Дженнифер попыталась сообразить, по какому поводу их приглашают, но так и не смогла придумать ничего путного. Они обошли здание с тыльной стороны, передвигаясь с опущенными головами, молчаливые и задумчивые, как два арестанта на прогулке в тюремном дворе. Ее совесть чиста. Она не смогла припомнить никаких грехов за собой, что потребовало бы срочного вмешательства мамаши.
Девушки прошли в занимавший первый этаж их дома ресторан через кухню, где в ноздри сразу ударил аппетитный запах ароматных итальянских кушаний, специй и приправ, вызывающий обильный прилив слюны. Персонал активно трудился, готовясь к традиционному субботнему наплыву посетителей в вечернее время.
Мамаша Фракатто стояла перед газовой печью. В руке она держала длинную ложку для снятия пробы и, покачивая ею в воздухе, отчитывала молоденького повара по поводу неправильного подбора компонентов для соуса.
