Кэтрин Гарбера - Владычица грез

— Это так заметно? — спросила она, склонив голову набок.

— Ну, в твоем холодильнике полно контейнеров из-под фаст-фуда и просроченных продуктов. Завтрак приготовлю я!

Грейс это не понравилось, и она знала почему. Это она хотела подавать ему завтрак. Хотела здесь, у себя дома, дать ему то, чего он не найдет нигде больше. В своих фантазиях она, кроме всего прочего, и готовила для него, но он был прав — она не кулинар.

— Мне нравится заботиться о тебе, — добавил Адам.

Его слова сильно взволновали потаенные струны ее души. Она понимала, что Адам говорит только о завтраке, но почему-то ей казалось, будто речь шла о чем-то большем.

— Я могу сходить с тобой в магазин, — предложила Грейс, не желая ни на секунду расставаться с ним.

— Ладно, — милостиво согласился он.

Раздался звонок телефона. Адам потянулся за беспроводной трубкой и подал ее Грейс. Та взглянула на определитель номера и нахмурилась: это была Сью-Эллен Хэншоу. Реальность, разрушающая приятный отдых.

— Доброе утро, Сью-Эллен.

— На самом деле не слишком доброе, Грейс.

У нее похолодело все внутри.

— Что такое?

— Наша школа опять в прессе, и это нехорошо. В заголовке нас назвали рассадником случайных половых связей.

— И кто на этот раз?

— Вы. Вы с Адамом.

Адам обнял Грейс за талию и еще теснее прижал к себе. У нее в лице не было ни кровинки, и он понял, что Сью-Эллен сообщила дурные новости.

— Что случилось? — шепотом спросил он.

— Подождите, Сью-Эллен, — ответила Грейс, прикрывая трубку рукой. — В «Даллас морнинг ньюс» опубликована статья про нас.

Вот дерьмо! Меньше всего ему хотелось связываться с прессой, но этого следовало ожидать. В колонке светской хроники просто обожали сплетничать о нем. Можно было догадаться, что статья написана о них с Грейс, но Адам не собирался ни о чем догадываться. Он хотел увидеть саму статью и выяснить, с чем же им пришлось столкнуться.

— Тебе уже доставили газету?

— Да.

— Скажи Сью-Эллен, что мы перезвоним ей, как только узнаем, о чем там идет речь.

Адам вышел из кухни на улицу и нашел газету во дворе под деревом, вокруг которого, между корнями, были посажены жизнерадостные желтые и голубые нарциссы.

Эта картина напомнила Адаму о том, что Грейс пустила тут корни, что закрытие школы для нее — не просто увольнение; это касается той жизни, которую она с таким трудом строила здесь для себя.

Он вернулся в дом, поклявшись себе, что сделает все возможное, чтобы Грейс была в безопасности. Чтобы последние неприятности прошли для нее бесследно.

Адам в нерешительности замер на пороге кухни, наблюдая за Грейс, которая, облокотившись на кухонную стойку, неподвижно смотрела в окно, выходящее на задний двор. Она стояла, обхватив себя руками, и выглядела очень одинокой. Это чувство было почти осязаемым.

Черт возьми, как могло так чудесно начавшееся утро вот так закончиться? Адам откашлялся, чтобы не испугать Грейс, но она даже не обернулась в его сторону.

Черт, дела плохи. Грейс разбивала ему сердце. Ведь по тому, как глубоко она замкнулась в себе, он мог догадаться, что она уже побывала в такой мучительной ситуации, когда кажется, что мир перевернулся вверх дном. Если он, Адам, в подобных случаях бежал со всех ног, то она сосредоточивалась, чтобы собрать все свои силы, ведь бежать ей, судя по всему, некуда.

Сколько же раз Грейс побывала в таких ситуациях? Но теперь он будет здесь, рядом с ней, хотя никогда так не поступал. Сможет ли он перешагнуть через самого себя?

— Грейси?

Она повернула к нему голову; в ее глазах проглядывала усталость, измождение и еще что-то такое, чего он не смог определить.

— Ты взял газету?

Адам вынул ее, вытряхнув из полиэтиленового пакета. Положив пакет на стойку, он усадил Грейс на стул и сам сел рядом.

— Что бы там ни писали, мы справимся с этим вместе, — сказал он.

Она грустно улыбнулась ему, и эта улыбка его разозлила. Грейс была уверена, что он уйдет! Оставить ее наедине со всей грязью, напечатанной в этой паршивой газетенке? Ему, конечно, трудно бороться с призраками ее прошлого, но предстать перед тем, что происходит в настоящем, им нужно вместе!

— Не надо, — попросил Адам, уже не на шутку рассердившись за то, что она ставит на нем крест. Трудность заключалась в том, что он боялся причинить ей боль. Он постоянно делал это с людьми с тех пор, как погибли его родители.

— Что именно не надо? — проговорила она тем тоном школьной учительницы, который заставил Адама почувствовать себя старшеклассником, пойманным за хулиганскую выходку.

Но он был зрелым мужчиной и знал, как справляться с такими ситуациями. Он ведь все время вращался в кругу неуравновешенных артистов и негативно настроенных журналистов.

— Не веди себя так, будто я говорю то, чего не имею в виду. Я понятия не имею, кто подставил тебя в прошлом, но это был не я. Дай мне возможность вступить в бой и выиграть или потерпеть поражение, а потом уже смотри на меня таким расстроенным взглядом.

Грейс закусила губу, затем провела по его лицу своими длинными прохладными пальцами.

— Прости. И не думай, что я разочаровалась в тебе, Адам. Это вовсе не так.

Ему захотелось прижать Грейс к себе и пообещать ей все, что она пожелает. Все, что разгонит тучи перед ее мысленным взором и вернет улыбку на это очаровательное лицо.

— Так почему же ты выглядишь такой несчастной, будто сейчас заплачешь? — спросил он.

Грейс покачала головой. Упершись руками ему в грудь, она отстранилась от него. Между ними образовалось расстояние в несколько дюймов, которое показалось Адаму пропастью. И он понял, что преодолеть эту пропасть — настоящее испытание. Ему вдруг подумалось, а стоит ли это делать?

Адам изо всех сил боролся, чтобы защитить школу, судьба которой была ему безразлична, так почему бы не попытаться ближе узнать эту женщину? Он ведь уже знал, что она была удивительной женщиной, затронувшей в нем то, что прежде никто не смог затронуть.