я не знала, как себя вести. Лео открылся для меня с другой стороны, и такой Лео мне очень нравился, но я все еще не могла полностью ему доверять. Я знала и другого Леона, который отталкивал своим поведением. Так что из этого правда, а что притворство?
Я надела джинсы, тонкую кофточку, босоножки на небольшом каблуке и вышла из номера. Дедушка должен быть на процедурах, поэтому стучать к нему бессмысленно. Немного поколебавшись, я направилась в сторону номера Леона. Я и сама не знала, что хотела сделать. Ну постучу я, а дальше что? Приглашу на прогулку? Так мы вчера уже нагулялись. Я не спеша подходила к его двери, размышляя, как вдруг услышала голос Нестерова. Голос громкий, раздраженный. Я невольно прислушалась.
– Да твою мать, Глеб! Я же сказал, она такая же как все! Одно слово – журналюшка.
Я застыла, начиная осознавать, что говорят они про меня. Ладони похолодели, а в голову наоборот ударил жар. Я прижала руки к груди и замерла у двери, не в силах сделать хотя бы шаг.
– Да она сама залезла ко мне в постель! Ну сам подумай, на хрена тебе такая? Она не нашего круга, простая журналистка, ничего особенного… Есть бабы и симпатичнее, чего ты к ней прицепился?
В груди как будто что-то взорвалось, отдаваясь гулом в висках. Прежде чем я смогла хоть что-то обдумать, рука сама собой сжалась в кулак и со всей силы треснула по двери его номера. Я слышала, как Нестеров выругался, попросил Глеба подождать и открыл дверь. Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза. Я прикусила губу, чтобы не разреветься и от всей души залепила ему пощечину.
– Яна! Черт…
– Ненавижу тебя! – крикнула я и побежала к лестнице, кусая губы, моля саму себя не реветь. Все случилось так, как я боялась. Привет, долбанная жестокая реальность. Ведь знала же, знала, что нельзя ему верить, а сама позволила навешать мне лапши на уши, прослезилась даже, дура! Журналюшка, не их круга… Черт, как же обидно, и почему так больно?
Я не стала бродить по парку, где при желании меня можно легко обнаружить, а бездумно пошла в сторону соснового леса. Идти по протоптанным дорожкам было легко, и я не заметила, как зашла довольно далеко. Огляделась, увидела поваленный ствол дерева, который туристы использовали в качестве скамейки, и села, попробовала сама себя убедить, что не все так плохо. В глубине души хотела, чтобы я ошибалась, и Леон оказался не таким жестоким и безнравственным. Но не вышло. Он именно такой, просто играл со мной, притворялся, издевался. Наверное, сейчас радуется и ржет над моими переживаниями. Про Глеба я не думала. Наверняка он не многим лучше своего брата. Думаю, на этом мои мучения не закончатся. Нестеров, конечно, захочет еще прополоскать мое имя в сети, недаром же пустил слух о том, что мы встречаемся.
В лесу было прохладно, и я обняла себя руками за плечи. Что ж, надо продержаться еще два дня. Два дня, и мы уедем отсюда, и Нестерова я больше не увижу. А его предательство уж как-нибудь переживу. Слез не было, казалось, что в груди образовалась ледяная глыба, мешающая сделать глубокий вдох. Так, главное, не показать дедушке, что меня что-то беспокоит. Не нужно ему переживать из-за меня.
Я уже подходила к корпусу, когда позвонил дедушка. Мы договорились встретиться в холле и пойти на небольшую прогулку перед обедом. Дедуля вышел из лифта, я помахала ему рукой, тепло улыбнувшись. Внезапно слезы сами собой навернулись на глаза. Дедушка был самим близким мне человеком, таким родным, надежным, любящим. Как же тяжело сталкиваться с жестокими и злыми людьми. Но это жизнь, Яна. Тебе ли не знать, что люди разные, и добро в этом мире идет бок о боком со злом. И пусть я «простая журналюшка», но буду стараться помогать людям и хоть чуть-чуть делать жизнь для кого-то лучше.
– Какая же ты у меня красивая, – внезапно сказал дедуля, предлагая мне взять его за локоть.
– Спасибо, дедушка, – слабо улыбнулась я.
Мы медленно шли по дорожке, разглядывая цветы, высаженные трудолюбивым садовником. Лето закончилось, но яркие бутоны продолжали радовать отдыхающих сладкими ароматами. Мы дошли до озера, сели на скамейку. Я положила голову дедуле на плечо и замерла, глядя на воду.
– Я люблю тебя, дедуль, – тихонько сказала я.
– Я тебя люблю, – сказал и он, хоть мы не привыкли признаваться в этом. В нашей семье это было не то чтобы не принято, просто случалось довольно редко, по каким-то значим событиям, типа юбилеев. А сейчас мне захотелось сказать это просто так, потому, что это правда. Может быть, дедушка понял, что со мной что-то случилось, но не стал спрашивать. Знал, что если захочу, то расскажу сама.
Когда мы возвращались в корпус, я невольно взглянула на парковку. Машины Нестерова не было. Не появился он и на следующий день. Глеб тоже не звонил. Владимир Львович остался один. Наконец, мы с дедушкой поехали домой. Я вызвала такси, дедушка уже знал, что транспортного средства мы лишились. Я уже не была уверена, что Серега починит мне машину, раз уж мастерская принадлежала моему недругу. Наверное, нужно позвонить Сергею, но пока что не было сил разговаривать. Всю дорогу до дома я бездумно смотрела в окно на сосновый лес. Но вдруг в тишине салона машины раздался звонок. Номер незнакомый, но могли звонить по работе, поэтому я ответила.
– Ян, выслушай, – голос Нестерова.
– Отвали от меня! – рявкнула я и сбросила звонок.
Дедушка покосился на меня с неудовольствием, а водитель даже вздрогнул от моего вопля. Мне было плевать. Волна злости захлестнула, хотелось кричать еще сильнее. Но пришло сообщение: «Все не так! Почему ты мне не веришь?» Затем следующее: «Выслушай меня!»
– Чтоб тебе пропасть, – прорычала я, удаляя все сообщения и блокируя его номер. Ну вот, теперь этот гад больше меня не побеспокоит.
– Янка, что случилось? – спросил дедушка.
– Все нормально, все отлично, – нервно ворчала я, запихивая телефон в сумку так, будто это он во всем виноват.
Дальнейший путь прошел без происшествий. Спустя полчаса я уже была дома, грохнула чемодан на пол и даже пнула его пару раз, чего он совершенно не заслуживал. Долго стояла под душем, остервенело намыливая волосы шампунем, словно пыталась смыть всю грязь, в которую меня окунул Нестеров. Как же я его ненавидела! Но тут же пыталась себя убедить, что нужно все забыть, выбросить его из головы. Он не заслуживает моего внимания. Я решила сосредоточится на работе, тем более, что дел было невпроворот.
Глава 10
ЛЕОН
– Пап, ну почему я должен по сто раз
