— Вот видишь, — обрадовался Саймон, но Роберт еще не все сказал.
— Но мотивов у нее тоже было изрядно — этого нельзя отрицать. Помимо чисто финансовой стороны, супруги сильно не ладили. Тем самым вечером у них произошла страшная ссора. Слуги слышали, как они кричали друг на друга. Да Дженифер этого и не отрицала. Повторяю, Саймон, Грегори Бенбоу был тем еще субчиком… Послушай, ты бы все-таки съел чего-нибудь, а то до следующей нашей встречи совсем в тень превратишься.
Саймон устремил невидящий взор на тарелку. Хотя пульс у него наконец-то начал биться более или менее размеренно, но руки заледенели, а на лбу выступила испарина. Силы праведные! Неужели они говорят об одной и той же Дженифер?
— Так вот, — продолжал Роберт, — супруги страшно поссорились. Дженифер заявила, что уходит от мужа. Он пытался пригрозить ей, но она выбежала из дому в чем была, села в такси и велела отвезти ее в дом друзей, Лайзы и Стена Кроули. Они оба врачи, люди солидные и респектабельные. По их показаниям, Дженифер провела ночь у них и большую часть времени они разговаривали.
— Да, железное алиби, — задумчиво произнес Саймон.
— Именно. На мой взгляд, дело с самого начала велось неправильно. Дженифер не должна была оказаться на скамье подсудимых. Но сам понимаешь, сыграла роль обычная тяга обывателей к сенсациям: разоблаченный шулер, скандал, большие деньги и красавица жена на двадцать лет моложе убитого мужа. Наша братия, журналисты, тогда как с цепи сорвались. Один я пытался указывать на объективные обстоятельства, но именно поэтому-то тогда почти не мог пробиться на страницы газет. Всем хотелось тиснуть материал посмачнее.
Наконец-то Саймону все стало ясно. Или почти все.
— Так вот почему она похоронила себя заживо в глубинке! Там почти не читают центральных газет. Да и кто бы связал скромную официантку с Дженифер Бенбоу?
— Уж только не ты.
Впрочем, если подумать, маскарад оказался не так уж удачен — даже через три года Джим Кортни без труда докопался до истины. У этого парня был настоящий нюх на скандалы. По счастью, разоблачение запоздало. Дженифер и сама уже созрела для того, чтобы покинуть Бингли.
— Ну и тяжело же ей пришлось, — покачал головой Саймон.
— Да. Мне всегда было ее очень жаль. Эта женщина обладала потрясающей выдержкой и мужеством и удивительным чувством собственного достоинства. Но видно было, как все происходящее постепенно подкашивает ее силы. К концу суда она превратилась в собственную тень. А буквально на следующий день после того, как все кончилось, собрала вещи и исчезла. Куда? Я так и не смог узнать. Но с тех пор нередко гадал, что же с ней сталось.
— Зализывала раны в глуши, — ответил Саймон. — Но теперь, кажется, готова вновь вернуться к нормальной жизни. Не думаю, правда, что она когда-либо захочет снова приехать сюда.
— Если только у нее не появилось для этого очень веских причин, — с намеком заметил Роберт, лукаво сверкнув глазами.
— Эй, лучше остановись, пока не наговорил лишнего, — предупредил его Саймон.
— Как хочешь, — шутливо вскинул руки Роб, сдаваясь.
— Кстати… — В голову актеру пришла новая мысль. — А удалось все-таки выяснить, кто убил Грегори Бенбоу на самом деле?
Роберт нахмурился.
— Нет. Дело так и осталось нераскрытым.
Через полчаса друзья простились и, назначив время следующей игры, разошлись. Саймону не жаль было расставаться — после столь ошеломляющих открытий ему очень хотелось остаться одному и хорошенько все обдумать. В голове так и кишели вопросы, ответа на которые он не знал.
Если Дженифер и впрямь унаследовала от мужа большое состояние, то почему зарабатывала на жизнь нелегким трудом официантки. Только ли для маскировки? Или причины гораздо глубже? Искала в работе забвения? Но почему не занялась чем-то более подходящим, во что могла бы вкладывать душу?
И куда, черт возьми, она поедет, покинув Бингли? Останется ли в Ирландии или вообще решит сменить страну, отправится в Европу, а то даже в Америку? В наши дни подобное желание исполнить так просто — сел на самолет и лети! Почему-то сама мысль об этом показалась Саймону невыносимой.
И что делать ему теперь, когда он наконец узнал правду? По идее, лишившись налета романтики и тайны образ Дженифер должен был бы неминуемо поблекнуть, утратить всю свою притягательность. Но пока что этого не произошло.
Ничего, твердо сказал себе актер, ничего страшного. Это только вопрос времени. Надо заняться работой — и через три-четыре дня наваждение развеется само собой.
Через три дня Саймон сидел в самолете, летящем в Голуэй. Перед вылетом он позвонил в отель зарезервировать себе номер и, с бешено бьющимся сердцем, добавил, стараясь, чтобы голос звучал как можно небрежнее:
— Мне бы хотелось получить столик у той же официантки, что обслуживала нас во время фестиваля. Кажется, ее звали Дженифер.
Сейчас, сейчас ему скажут, что эта официантка у них уже не работает!
— Как вам будет угодно, сэр, — произнес в трубку учтивый безликий голос. — Удачной поездки. Ждем вашего прибытия.
Когда Саймон вылез из такси у входа в отель, уже начинало смеркаться. В воздухе носился до боли знакомый запах влажной травы, предвечернего тумана, слабо тянуло морем, чьи волны бились о берег в миле отсюда.
Еще несколько минут — и он увидит Дженифер.
До сих пор Саймон так и не придумал, как подойдет к ней, что скажет, чем объяснит свое внезапное появление. Он и сам толком не знал, зачем приехал и чего ждет от этой встречи.
Казалось, со времени их прощания все стало совсем другим. Не изменилось только одно: он по-прежнему хотел ее. Хотел, как никакую другую женщину на свете.
Приняв в номере душ, Саймон натянул черные джинсы и серую рубашку, машинально провел расческой по волосам. Сердце билось как ненормальное. Он известный актер, удачливый продюсер, опытный мужчина тридцати пяти лет от роду робел, как сопливый мальчишка.
Усевшись за отведенный ему столик — другой, не тот, где сидел во время фестиваля, Саймон торопливо уткнулся в меню. Вот уж не думал он, что будет так трусить!
Внезапно по залу точно пробежал электрический разряд. Импульс невероятной силы. Но ощутил этот импульс один только Саймон. Отложив меню, он, как зачарованный, обвел взглядом помещение. И, разумеется, тотчас же увидел Дженифер.
Не ведая о его присутствии, молодая женщина несла тяжелый поднос к соседнему столику. Актер обратил внимание на то, что она уже не прятала лица за уродливыми очками, а волос — под крахмальной наколкой. Черная прядь, выбившись из низкого узла на затылке, спадала на стройную шею Дженифер. Походка молодой женщины оставалась столь же грациозной и плавной — но как же бедняжка осунулась и побледнела! Огромные глаза глядели печально и строго. Дженифер явно терзала душевная боль. Но почему?
