— Ты дала ему свой адрес? — спросила Эбигейл.
Джоан кивнула.
— Но он не умеет писать по-английски. — Она печально шмыгнула носом. — Не знаю, увидимся ли мы когда-нибудь. А почему ты села не с Итаном? Ты в самом деле порвала с ним? Многие поняли это как намек на его несостоятельность. Но я не поверила, что ты это всерьез. А что случилось на самом деле?
— Это долгая история.
— Ну, долгой она быть не может, — резонно заметила та. — Ведь вы познакомились-то всего две недели назад.
— Да, конечно… Но все это в общем неважно…
— Он выглядел вчера совершенно остолбеневшим, — сказала Джоан. — Но как ты решилась? Не думаю, чтобы я смогла выдать мужчине такое.
— А, не стоит об этом, — пробормотала Эбигейл. Она отвернулась и невидящим взглядом уставилась в окно на проезжавшие мимо автомобили.
— Вы вели себя так, словно знаете друг друга целую вечность. Поначалу я и сама здорово увлеклась Итаном. Но он с тебя глаз не сводил, а на меня и не смотрел. Честно говоря, мне было тогда очень досадно.
Эбигейл усмехнулась.
— Извини.
— Да ничего, — пожала плечами Джоан. — Жаль, что у тебя с ним не получилось.
— Спасибо за сочувствие. Но не стоит жалеть меня… или Итана. Мы оба знали, что делаем.
Поднявшись в отеле в свой номер, Эбигейл подошла к окну. На улице было ветрено, пальмы вдоль дороги качались, а небо было затянуто облаками. Отсюда все казалось холодным и мрачным, но люди ходили в рубашках с короткими рукавами и летних платьях. В комнате благодаря кондиционеру было прохладно, и у нее даже мурашки побежали по рукам, хотя снаружи было тепло, как в печке.
Она потерла рука об руку, чтобы согреться, и отвернулась от окна. Завтра утром на самолет— и домой. А за оставшееся время неплохо бы еще раз прогуляться по городу, купить сувениры… Только бы избежать нежелательной встречи с Итаном.
Однако, возвращаясь в отель с набитой подарками сумкой, она, на свое несчастье, столкнулась с ним и Джоан в дверях.
Джоан, держа Итана под руку, нисколько не смутилась.
— Привет, Эбигейл! — весело сказала она. — А мы как раз идем искать хорошее местечко, где можно пообедать. Ты прошлась по магазинам?
— Угу. — Ей не удалось выразить никакого энтузиазма, но, слава Богу, хоть не выдала себя. — И чудесно провела время, — показала она на полную сумку, обратив к Джоан фальшивую улыбку и старательно избегая взгляда Итана.
Но тут он неожиданно заговорил.
— А как насчет того, чтобы пообедать с нами?
Невольно она взглянула на него. Но, увидев его суровые вопрошающие глаза, торопливо отвела взгляд.
— Я не голодна, — ответила она.
— А может, составишь нам компанию, — настаивала Джоан.
Улыбка Эбигейл потеплела. — Спасибо, — искренне поблагодарила она, — но я вообще не собираюсь обедать. Счастливо вам погулять.
И повернувшись, она направилась к лифту, не глядя, как они уходят вместе.
Утром Эбигейл быстро собрала вещи и спустилась вниз позавтракать. Когда она вернулась к себе, огонек сообщения на телефоне мигал.
Неужели Итан?
Сердце ее забилось при этой мысли, а тело бросило сначала в холод, потом в жар.
Она взяла трубку: сообщение оставила Джоан, которая просила позвонить ей в номер.
Эбигейл медленно положила трубку. Пожалуй, лучше проигнорировать ее просьбу, притвориться, что уже уехала из отеля.
Отправившись в ванную, она почистила зубы и проверила, не оставила ли там чего-нибудь. Потом все же подняла трубку и попросила соединить ее с номером Джоан.
— Алло? — Голос у Джоан был низкий и вкрадчивый.
— Это Эбигейл. Ты хотела поговорить со мной?
— О да.
Последовало короткое интригующее молчание, словно Джоан прикрыла на миг трубку рукой. Эбигейл вдруг пронзила ужасающая мысль: а что если Джоан и Итан провели эту ночь вместе, утешая друг друга в постели? Может, это была его идея, своего рода извращенная месть.
— Спасибо, что позвонила, — снова послышался голос Джоан. — Я… по поводу вчерашнего вечера…
— Ты не должна мне ничего объяснять, — прервала ее Эбигейл. — Итан свободный человек.
— Я просто подумала… Ты уверена, что не совершила ошибку?
Нет, мрачно усмехнулась про себя Эбигейл, это Ванесса когда-то совершила ошибку.
— Спасибо за участие, Джоан, — сказала она. — Но между мной и Итаном ничего нет. Если бы ты не возвращалась в Канаду…
— То что? — с любопытством спросила Джоан.
— Не связывайся с ним, вот что!
— Ну что ж… Спасибо за совет. Я очень его ценю.
Эбигейл коротко рассмеялась.
— Не стоит благодарности.
— А знаешь, — в голосе Джоан появилась доверительная нотка, — нам надо бы с тобой потолковать с глазу на глаз, без посторонних.
Усилием воли Эбигейл изгнала из своих мыслей образ Итана, лежащего на кровати рядом с Джоан.
— Я бы с удовольствием, но у меня скоро самолет.
— Ох, как жаль! А во сколько?
— Я уже собираюсь уходить.
— Ну, тогда счастливого полета. Слушай, если будешь когда-нибудь в Торонто, загляни ко мне. Я дам тебе свой адрес и номер телефона. У тебя есть ручка?
Эбигейл взяла листок бумаги и быстро нацарапала на нем номер, зная, что все равно никогда не воспользуется им.
— А твой? — спросила Джоан. — Мне всегда хотелось побывать в Австралии. — Эбигейл не могла отказаться.
— Я дам тебе адрес моего магазина, — сказала она. — Его легко найти.
Опасаясь, что встретит Итана в аэропорту, Эбигейл успокоилась только тогда, когда села в самолет. После долгого полета с пересадками она наконец приземлилась в Кингстоне, взяла такси до дома и, едва переступив порог своей квартиры, с облегчением упала на кровать. Впереди у нее был еще один выходной, чтобы прийти в себя перед тем, как вернуться на работу и встретиться со своей подругой и партнершей в торговых делах Элизой Стрингер.
А в понедельник утром Элиза, высокая и худощавая, с копной рыжих волос, разметавшихся по плечам, приветствовала ее веселым возгласом:
— Ага, вот и наша путешественница! Ну, как прокатилась?
— Великолепно. Правда, было очень жарко, суматошно, и теперь мне нужен еще один отпуск, чтобы прийти в себя.
— Ого, ты выглядишь немного осунувшейся. Ты там гуляла, небось, напропалую по ночам? Ну, признавайся.
— Не слишком много. Я потом тебе все расскажу, — ответила Эбигейл. — И еще надоем тебе своими отпускными историями. А как тут дела?
— Для этого времени года неплохо. Я наконец-то продала ту деревянную вешалку для полотенец, что надолго застряла у нас.
