полумрака, наполненного страшными чудовищами, тянущими свои когтистые лапы. Моргаю, стараясь прогнать галлюцинации, но становится только хуже.- Девочка ушла. Наш Ангел. Я не могу открыть ни одну дверь. И окна все будто заклинило. Что происходит? – в ее голосе звенят первые нотки истерики.
- Все будет хорошо,- говорю, сам не веря в свои обещания.- Садись на телефон, и пока не вызвонишь полковника, не выпускай трубку из рук. Поняла?
Она кивает лишь. Тяжелая каминная кочерга плохо справляется с заклинившим замком. Дерево ломается, но открыть дверь получается у меня не сразу. Чертова отрава продолжает свое разрушительное действие. А дом... Он живой. И, кажется, сейчас он глумится надо мной. Показывает свое превосходство.
Наконец проклятая воротина поддается. Мне в лицо ударяет тяжелый влажный воздух. Ледяная взвесь, висящая в сизом воздухе выглядит завораживающе. Прекрасная погода для того, чтобы умереть.
«Ты не можешь потерять Ангела, потому что она – свет. Ни один демон мира не справится с божьим воином. Он просто заберет его себе, сломает крылья, высосет бессмертную субстанцию. Это страшнее смерти. Останется лишь оболочка. Но она будет дышать, жить, существовать. Она будет. Потому что ему нужен ты»
Эта мысль отрезвляет. Чертово лекарство, бегущее по венам выжигается бурлящим в крови адреналином.
Он рядом. Черт, как же я не догадался. Все закончится там, где началось. Я нашел Ангела...
Мишка строил дом. Хвалился, показывал снимки. Странный дом, с башенками, в готическом стиле. Страшный замок. Замок дракулы. Она пришла оттуда, выпала в тот день из такой же дождливой завесы. Свалилась со своих заоблачных небес. Пала.
К машине почти бегу, не слушая плаксивых завываний, вырастившей меня женщины. Плакальщица. Но я еще жив, хотя это наверняка временно. А времени мало. У меня остались считанные минуты, не часы даже. Я должен успеть. Даже ангельские крылья не способны опередить немецкий внедорожник. Только на это надежда.
Дорога снова пустынна. Странное, какое-то ирреальное чувство дежавю. Именно в такие окаянные дни небо плачет ангелами.
В тепле автомобильного салона возвращается сонливость. Струйки, стекающие по лобовому стеклу, сплетаются в буквы, фразы.
В верхушках елей заплутали звезды,
Они глядят на нас с небесных далей.
Все видят беспристрастны и серьезны.
Всех, что любили мы, и тех кого предали.
Я все вспомнил. И это не принесло мне боли, несущей успокоение. Я знаю зачем Михаилу Ангелина. Нет, это не желание вернуть то, что ему принадлежит. И Марик ему не нужен. Он просто забирает у меня то, что я люблю. ЛЮБЛЮ. Как, думает, что я отобрал у него. Лерка в тот день просто сделала свой выбор. И выбрала она меня. Он убил ее не из-за дурацкого долга. Нет. Он просто дал мне в долг Ангела, чтобы его забрать. Страшная месть.
Темный замок в темноте кажется фантастическим. Он сокрыт вековыми соснами, утопающими в рваном, клочкастом тумане. Мой Ангел плывет в этом небесном мареве, и на ее лице нет страха. Божьи воины не умеют бояться. Странная синица вьется над ее головой. Картинка завораживающая.
Она видит меня, но не останавливается. Она идет к маленькому мальчику, замершему в руках моего врага, тянет руки к своему сокровищу. МОЙ ангел отдает себя, чтобы спасти то, что я люблю.
- Стой,- шипящий хрип рвет мое горло. И в пустоте туманной она его слышит.
И монстр слышит. До меня доносится довольный смех того, кого давно похоронил. Как думал, вместе со своей душой.
Глава 9-1
Если б не было тебя,
Зачем тогда скажи мне жить?
(с) Джо Дассен
Ангелина
Я не знаю этого человека. Напридумывала себе благородство черт и добрую улыбку, которые оплакивала искренне и болезненно. А сейчас смотрю в перекошенное злой улыбкой лицо и понимаю, что я не помню того, кто раньше был моим мужем. Я его не знала никогда. Ну, может быть думала, что понимаю, когда он меня завоевывал. Тогда Мишка был добрым и веселым, рубахой парнем, самым замечательным на свете. Наверняка моя память таким и воспроизводила его все годы вдовства.
Маленький Марик, замерший в руках отца, напуган. Морщится плаксиво, но молчит. И эта тишина очень страшная. Гробовая.
- Ну, что стоишь, Гелька? Я думал воссоединение счастливой семьи будет более эмоциональным,- тихо смеется монстр.- Знаешь, а Мрак ведь уже здесь. Я его чувствую.
- Нет, это невозможно,- улыбаюсь я. Мне от чего –то совсем не страшно. Только очень холодно. До костей. И этот смертельный озноб совсем не от того, что я шагаю по остывшей земле босыми ступнями. Обуться я не успела. Да и тонкий шелк ночной сорочки еще больше холодит и без того заледеневшее тело. Нет, это мое тело заледенело изнутри, и сердце, кажется, сковал трескучий мороз. Оно молчит, я чувствую. И только взгляд Сына и знание того, что Марк старший в безопасности, не дают мне превратиться в ледяную статую. Да, мне не страшно. Рука, спрятанная в складках подола сжимает смертельную сталь. Я понимаю, что он не даст мне уйти, ни за что. Я приговорена, Мишка не любит предателей. Но я не уйду одна. Я пришла, чтобы забрать его с собой.
- И тем не менее, твой любовник здесь. Благородный Мрак, пришедший спасти яркий свет,- глумливо кривится Мишка. Я чувствую тошноту, поднимающуюся к горлу. Едкую, выкручивающую. – Посмотри.
Я оглядываюсь. Свет. Он льется с темного неба? Мне так кажется. Световые столбы выхватывают стволы деревьев, делая их похожими на глумящихся чудовищ. Это же автомобильные фары. Монстр все таки добился своего. А я дура... Но как он нашел меня так быстро? Неужели проклятая синица, так испуганно и тревожно верещащая над ухом сейчас, привела сюда мою любовь?
- Отпусти мальчика, Миш. Давай поговорим,- я стараюсь звучать твердо, но голос все равно срывается.- Ты пугаешь нашего сына. Пожалуйста, Я сделаю все, что ты прикажешь. Только не ломай ребенка. Посмотри, как ему страшно.
- Мама,- лепечет Марик. У меня сжимается заледеневшее сердце. С хрустом ломая покрывающую его ледяную корку. В груди
