Убрав руку, Джейк проговорил негромко:
— Я должен поговорить с Джолин. — И опрометью ринулся за дверь.
— Джейк! — взывал Стив ему вдогонку. — Джейк… тебе же надо перевязать руку!!
Вбежав в дом, Джейк позвал Розу. Та с озабоченным лицом торопливо спустилась по ступенькам.
— Ах, мистер Джейк, я так рада, что вы дома. Бедное дитя…
— Где она?
— Наверху, у себя в комнате. Меня не пускает.
— Ничего, Роза. Все будет в порядке. Если ты понадобишься — я позову. — Джейк нетерпеливо бросил взгляд на верх лестницы.
— Ой, мистер Джейк, ваша рука! У вас кровь!
— Сейчас это не имеет значения. Я должен непременно поговорить с Джолин. — И он ринулся наверх, перепрыгивая через две ступеньки.
Неожиданно найдя дверь незапертой, он вошел, но Джолин находилась не в комнате, а на террасе. Она не плакала, видно, уже не хватало слез. Девушка не слышала, как он подошел сзади, и только когда почувствовала на своем плече его сильную руку, судорожно всхлипнула. Он крепко обнял ее и привлек к себе.
Джо отстранилась, прошла в комнату и села на край кровати. Джейк опустился рядом.
— Нам надо поговорить, — начал он голосом, скрывающимся от волнения. — Я все знаю, Джолин. Стив мне все рассказал.
Она посмотрела на него и закрыла лицо ладонями.
— Я знаю теперь, отчего эти прекрасные карие глаза всегда печальны. Почему ты не хочешь, чтобы я тебе помог? — спросил Джейк, заглядывая ей в глаза.
Поднявшись с кровати, Джо прошла к окну.
— Никто мне уже не поможет! Я даже не знаю, что мне делать. Единственное, в чем я уверена, — надо уезжать отсюда. Я не могу здесь больше оставаться.
— Ты никуда не уедешь. Ты останешься здесь, со мной, — решительно заявил Джейк. Джолин удивленно подняла на него залитое слезами лицо. — Я больше не позволю тебе убегать от самой себя. Ты должна перебороть себя, милая, а мы со Стивом будем рядом.
— Я попыталась начать все заново, Джейк. Но ничего не вышло. Тем более не выйдет теперь, — рыдала она, положив руку себе на живот. — Я не могу похоронить свое прошлое, и теперь уж оно всегда будет со мной. Я никогда не буду свободна от него, если не избавлюсь… пока не избавлюсь…
— Воспоминания, девочка, всегда остаются. Хорошие или дурные, от них никуда не спрятаться. Но явятся новые, более счастливые, и отодвинут горестные в самые дальние уголки памяти, пока однажды те не заглохнут совсем. Ты же сама заставляешь себя жить среди призраков прошлого. Слишком много думаешь о судьбе матери. Тебе кажется, что ты обречена повторить ее несчастья? Ерунда! Что делать, родители умерли, и ничто уже не вернет их обратно. Перестань думать о том, что было бы, если бы они вернулись к тебе. Принимай вещи такими, как они есть, и иди вперед. Ты можешь уехать, Джо, если хочешь, — продолжал он. — Но я скажу тебе так: если ты покинешь эту комнату, те же самые воспоминания отправятся с тобой. Они сломают тебя. Я видел, как память о матери сломала моего отца. Он работал от зари до зари, как вол, пытаясь выполнить то, что обещал ей перед смертью. А ты, ты теперь носишь внутри себя другую жизнь. И ты должна думать о ней тоже, а не только о себе.
Повернув к Джейку мокрое от слез лицо, Джолин прошептала:
— Я пыталась начать новую жизнь, хоть это и нелегко. Ты знаешь, что такое — с раннего детства жить любя, но не ведать ответной любви? Вымаливать ничтожные знаки внимания, беззвучно моля о том, чтобы родители осознали твое присутствие в этом мире… Что можешь знать ты, избалованный вниманием любящих родителей! Тебе неведомо ощущение обреченности…
Подойдя к плачущей девушке, Джейк посмотрел ей в глаза. В его взоре светилась нежность.
— Кареглазка, все те сложности, что создали твои родители, ты используешь как оправдание себе. Ты всякий раз оправдываешь себя этим, когда терпишь неудачу или не видишь выхода.
Зажав уши, чтобы не слышать, что говорит Джейк, Джо закричала в отчаянии:
— Зачем ты это говоришь! У тебя своя жизнь, у меня своя. И эти две жизни никак не связаны друг с другом.
— О нет, наоборот, твоя жизнь с некоторых пор… очень крепко связана с моей. Ведь, замкнувшись в своем маленьком мирке, полная жалости к себе, ты и не заметила, что я полюбил тебя, едва увидев твои печальные карие глаза под светом уличного фонаря.
Слезы капали с ее щек, но глаза потеплели.
— Как ты можешь любить меня, после того что узнал? Я ношу ребенка от… От другого мужчины.
Джейк обнял здоровой рукой Джолин за плечи и крепко прижал к себе.
— Я знаю, что ты не виновата в том, что случилось, а ребенок — он же часть тебя. И пусть он родится! Пусть вырастет под сенью нашей любви. — И, прижав Джо к себе, Джейк прильнул к ее губам в долгом страстном поцелуе, который, казалось, заставил ее забыть о теперешних горестях и унес в мир, где были только она и он.
В голове стояла страшная путаница, сердце билось тяжело и неровно, но одно она знала твердо: она любит и любима. Джейк прошептал ей на ухо:
— Мы с тобой, Кареглазка, вместе горы свернем! Новая жизнь, говоришь? Если мы вместе — это нам по силам.
Внезапно рука Джейка дрогнула, и он, болезненно поморщившись, отпустил Джолин.
— Джейк, что с тобой? — встревожилась она.
— Так, случайный порез.
— Я позову Стива, пусть он посмотрит. — Девушка нервной походкой двинулась к выходу.
— Не надо, дорогая. — Джейк догнал ее. — Я сам пойду к нашему доктору. А тебе пришлю с Розой чашку чая. Ложись и немного отдохни. Вечером отправимся поужинать в ресторан и чудесно проведем время.
— Сегодня? Нет, нет, не надо… — неуверенно начала она.
— Никаких отговорок, Кареглазка.
Нежно поцеловав ее, Джейк повернулся и вышел. Через несколько минут вошла Роза с чашкой горячего чая и бисквитами. Согревшись чаем, Джо уютно устроилась на подушках, стараясь ни о чем не думать и расслабиться. Сон не заставил себя ждать. Мирный, спокойный, без сновидений…
Стив сердито накинулся на пациента, когда Джейк вернулся в коттедж.
— Не знаю, что с Джо! Не знаю, что с тобой! Ведешь себя как безграмотный мальчишка. Неужели не понимаешь, что будет, если в рану попадет инфекция!
— И зачем я только взял на работу такого зануду? — виновато улыбнулся Джейк.
Занимаясь рукой Джейка, Стив выяснил, как себя чувствует Джо. Потом сообщил хозяину о последних событиях.
— Приходил Уолт, сказал, что нашел на восточном выгоне трупы шести лошадей. Остальные, кажется, в норме.
— Где Стоун? — спросил Джейк, поморщившись от боли.
— Не знаю, — ответил Стив. — Уолт ждет в конюшне, чтобы с тобой переговорить.
