Выйдя из машины, Одри тщательно осмотрела себя, не исключая, что придется встретиться со Стивеном. На ней были белые брюки и тонкая хлопковая куртка. Ей вовсе не хотелось производить на кого-нибудь впечатление, уверяла она себя, но нужно быть готовой к встрече с противником. Она разгладила складки на одежде, привела в порядок волосы и пошла по дорожке, огибавшей виллу.
Стивен услышал шум подъезжавшей машины. Опять прозевал, подумал он. Увлекся воспоминаниями, и она, как и в прошлый раз, застанет его врасплох.
Ну, не смешны ли мои тревоги? – размышляла Одри. Ведь еще минуту назад она готова была вызвать полицию, не подумав, что Стивен ничего плохого пока не сделал.
Он стоял на краю площадки, глядя на темнеющие воды моря. На нем был тот же наряд – черная куртка, как ей показалось, легкая и свободная, и шелковые брюки, которые бриз обвивал вокруг ног. Ветер растрепал его длинные волосы. Заложив руки в карманы брюк и расправив широкие плечи, он возвышался на фоне неба. Сердце Одри невольно забилось быстрее.
Стивен обернулся и увидел ее, как только она появилась из-за кустов олеандра. Он внимательно посмотрел на нее. На лице его не было и тени неуверенности. Оно выражало упрек.
– Что тебе нужно? – спросила Одри растерянно, заранее предчувствуя ответ.
Стивен повернулся и направился к ней, не вынимая рук из карманов. Инстинкт подсказывал ей, что нужно поскорее уходить, но она продолжала стоять на месте. Если он будет применять силу, то пусть это лучше произойдет здесь.
– Ты вообразила, что я не вернусь? – холодно спросил он. – Ведь ты должна понимать, что беседой за столом и ланчем дело не кончится, я хочу выяснить все до конца.
У Одри сжалось горло, губы пересохли и дыхание перехватило, как будто в рот ей засунули огромный кляп. О боже! Одри почувствовала страшную слабость, ноги ее стали словно ватные.
– Чего ты добиваешься, хотел бы я знать? – резко спросил он. – На кого ты злишься? Человек, от которого узнали, где ты находишься, уже мертв.
Одри заморгала. Трудно было осмыслить то, о чем он говорил, мысли путались. Все заготовки на такой случай развития беседы оказались бесполезными. Слава богу, сына нет здесь! Хорошо, что Стивен не стал говорить об этом при нем.
– Я не думаю…
– И не пытайся лгать! – воскликнул Стивен с укором. – У тебя все написано на лице. Скажи только, ты сама это сделала или наняла Пола? Я должен буду сообщить властям о нарушении моих прав.
Одри вопросительно посмотрела на него.
– О каких ты правах говоришь? – неуверенно переспросила она, хотя не сомневалась, что знает, о чем идет речь. Но он ведь не может быть полностью уверен, и поэтому она все еще контролирует ситуацию…
– О правах любого постояльца гостиницы! – воскликнул Стивен.
Его слова были лишены какого-либо смысла для нее.
– Это безобразие, Одри, ты не имеешь права обыскивать мои вещи. Что ты там надеялась найти?
Одри растерялась.
– Какие вещи? О чем ты говоришь? Я не касалась твоих вещей. – Голос у нее задрожал. – Что ты себе позволяешь?!
Она попыталась пройти мимо, но Стивен крепко схватил ее за плечи.
– Успокойся! – крикнул он. – Перестань вырываться, давай войдем в дом. Тебе нужно чего-нибудь выпить.
– Не хочу.
Она все еще пыталась высвободиться от так хорошо знакомых рук, чувствуя запах одеколона от склонившегося над ней лица. Одри не хотела впускать его в дом, не хотела, чтобы он дотрагивался до нее, но все же желала узнать, в чем ее обвиняют.
– Еще раз прошу тебя успокоиться! – крикнул он, теряя терпение. И, не давая ей опомниться, он подхватил ее на руки и легко понес через площадку, как будто Одри весила не больше Кена. – Нам нужно во всем разобраться, – проговорил он, поднимаясь по ступенькам на террасу и ставя ее на ноги у двери, ведущей в кухню, но продолжая держать за плечи: – Где ключи? В сумке?
– У меня нет сумки, – произнесла она осевшим голосом. – Дом не заперт. Как будто ты не знал этого! Не притворяйся, что ты не пытался открыть дверь.
– Не пытался, – хмуро ответил Стивен, проходя вперед и распахивая стеклянную дверь. Подтолкнув Одри внутрь, он включил свет. – Таким образом ты думала отомстить мне за то, что я прочел твою рукопись?
Наконец Одри удалось вырваться из его крепких рук. Перейдя на другую сторону кухни, она обернулась.
– Я не знаю, о чем ты говоришь. – Одри покачала головой. – Я только проводила сына до парома.
– Но я знаю, где ты была, – сказал Стивен, закрывая дверь от многочисленной мошкары, слетавшейся на свет. Он скрестил руки на груди и посмотрел на нее. – Нет, не сейчас, а вчера ночью.
Одри облизнула пересохшие губы. Голова у нее кружилась, но постепенно она поняла, что речь идет вовсе не о сыне, как она думала, и ей сразу стало легче.
– Прошлой ночью? – вопросительно повторила она, боясь сказать что-нибудь такое, что могло повредить ей. Теперь, придя в себя от его напора, она начала прокручивать в уме все, что говорила ему. Не навела ли она его на какую-нибудь мысль?
– Да, вчера ночью, – коротко повторил Стивен и выругался, увидев, как она побледнела. – Послушай, ты еще в шоке. Где здесь виски? Тебе надо выпить.
– Я не пью, – проговорила Одри, – тем более виски. Стоит ли открывать бутылку, чтобы удовлетворить тебя, твое чувство вины…
– Мое чувство вины? – взревел Стивен. – О каком таком чувстве вины ты говоришь? Это ты должна кое-что объяснить. Мне просто жаль тебя.
– Жаль? Меня?
Одри пыталась казаться спокойной, но артистические способности подвели ее, и вместо пренебрежения лицо выразило готовность расплакаться.
Стивен снова выругался и направился к ней.
– Ради бога, присядь, Одри, пока ты не упала. – Он развернул ее и подтолкнул к гостиной. – Теперь скажи, где ты хранишь бренди? И не говори, что у тебя ничего нет, я все равно не поверю.
– Я не хочу бренди, – заупрямилась Одри, плюхаясь на один из диванов. Она просто боялась пить, ее и так мутило.
– Ладно, ты не хочешь. Но мне не помешало бы, – заявил Стивен, возвращаясь в кухню, где вскоре послышалось хлопанье дверцами.
Одри не выдержала и крикнула:
– Посмотри в шкафчике в столовой! – Она решила, что ей вовсе не обязательно пить с ним. Но он не должен уехать, предварительно не сообщив, зачем пожаловал.
– Спасибо, – бросил он, но Одри было не до того, чтобы обращать внимание на его манеры.
Пока он включал свет в столовой и доставал бренди, она пыталась привести себя в порядок. Теперь стало ясно, что они имели в виду совершенно разные ситуации, и если Стивен обвинял ее в обыске его багажа, значит, у него на то есть какие-то основания.
Стивен вернулся с бутылкой и двумя стаканами и, хотя она отказалась, поставил один рядом с ней. Запах был отвратительный. Правда, когда он уселся рядом, нужно было терпеть и его.
