– Какое оно огромное, – прошептала она. – Небо и пустыня. Я чувствую себя такой маленькой и одинокой. – Ее лицо было бледно, глаза затуманились.
Бретт остановил машину и обнял ее. Их поцелуй казался неизбежным, как лунный свет. Его губы были твердыми и прохладными. Сердце Элисон учащенно забилось, мысли спутались.
Бретт отпустил ее и вновь взялся за руль. Элисон не смела поверить в случившееся.
– Почему? – затаив дыхание, спросила она. – Почему ты поцеловал меня, Бретт?
– А почему нет? Ты ведь любишь, когда тебя целуют? – Опять он напоминал ей о Поле Эвертоне!
Элисон не выдержала:
– Бретт, зачем ты возишься со мной, если я такая ужасная?
Он удивленно посмотрел на нее. На горизонте уже мигали огни оазиса.
– Ты вовсе не ужасная, Элисон. Ты мне очень нравишься.
– Знаю, – с горечью произнесла Элисон. Опять они вернулись к тому, с чего начали.
– Это правда. Мы всегда были хорошими друзьями. Забудь об этом поцелуе.
Элисон хотелось ответить ему что-нибудь резкое, но она удержалась. И, кроме того, они уже подъехали к воротам виллы.
– Тебе не стоит извиняться, – заставила она себя засмеяться, вылезая из машины. – Спасибо, что взял меня с собой, Бретт. Может, поужинаешь с нами?
– С удовольствием, но не могу. Мне надо вернуться в больницу.
Элисон надеялась именно на такой ответ. Если бы Бретт принял ее приглашение, она этого не вынесла бы.
В течение следующих двух недель ничего примечательного не происходило. Каждое утро ровно в восемь часов семья Уоррендер усаживалась за круглый стол на веранде и пила кофе. Первым обычно уходил профессор с «дипломатом», набитым планами и диаграммами.
Чуть позже приезжал «кадиллак» за Фионой. Элисон садилась с ней в машину и выходила у больницы. За рулем всегда был шофер-араб. Элисон радовалась, что не Пол. Как далеко зашло увлечение Фионы? Элисон была слишком занята своими делами, чтобы думать о судьбе младшей сестры, но ей казалось, что съемки слишком затягивались. День за днем Фиона пропадала на площадке. Неужели она болтается в баре отеля «Ридженс»? Но пока сестру окружают другие участники съемочной группы, она в безопасности, утешала себя Элисон.
Стоило ей один раз завести разговор на эту тему, как Фиона тут же замкнулась.
– Вы все еще снимаете? – спросила Элисон как-то утром, пока они ждали машину. – Мне кажется, это уже длится лет сто.
– Естественно, – отрезала Фиона. – Ты ничего не знаешь о съемках. Во-первых, мне надо было привыкнуть к лошади. Горячий арабский скакун – это не то что старая толстая Дора…
. – Ну конечно, – согласилась Элисон. – Мне хотелось бы как-нибудь побывать на съемках. Должно быть, зрелище удивительное.
– Пол не терпит посторонних во время работы. И потом, мы снимаем в пустыне.
– Но не все же время? Иногда ты ночью приходишь домой.
– Потому что Пол хочет, чтобы я смотрела отснятый материал.
Это вполне логичное объяснение не убедило Элисон. Фиона, обычно любящая поболтать, как-то странно замыкалась в себе, стоило завести речь о фильме.
– Как у тебя дела с Полом? – наконец не выдержала однажды Элисон.
Фиона странно посмотрела на нее:
– Может, хватит меня допрашивать? Я знаю, что тебе не нравится Пол. Я не забыла, какие гадости ты говорила про него в самолете. Так что я лучше не буду рассказывать о нем. Скажу лишь, что ты очень заблуждаешься. Он совершенно не такой, как ты пытаешься мне внушить.
Сердце Элисон замерло, но не успела она ответить, как у ворот затормозил «кадиллак». В это утро за рулем сидел сам Пол.
С восторженным криком Фиона бросилась по дорожке, протягивая к нему руки. Пол поднял ее и от души чмокнул, после чего повернулся к Элисон:
– Какой сюрприз! Мы так давно не виделись. Почему бы вам не заходить время от времени на съемочную площадку? Посмотрите, как ездит верхом ваша сестренка. Потом выпьем в баре. Я столько раз просил Фиону передать вам мое приглашение, но вы так ничего и не ответили.
Но Фиона ничего ей не передавала! Похоже, все обстоит еще хуже, чем Элисон представляет. В это время Фиона нетерпеливо позвала:
– Пол, идем! Я тебе сто раз говорила, что Элисон встречается с этим скучным доктором.
– Так вот в чем дело! У вас нет времени для старых друзей. – Пол взял Элисон под руку и обиженно посмотрел на нее.
– Я работаю в больнице, – объяснила Элисон, отдергивая руку. – Ваш шофер отвозит меня туда каждый день. Надеюсь, вы не против?
– Я рад, что могу хоть чем-то быть вам полезен, – благородно ответил Пол, садясь за руль. – Может, поужинаем сегодня вечером?
Элисон сухо ответила, что это невозможно, а Фиона враждебно посмотрела на нее.
Может, стоило согласиться? Пусть Фиона увидит, какой Пол непостоянный.
Подходя к дверям больницы, Элисон постаралась выкинуть этот разговор из головы. Кажется, ей предстоит трудный день. Несмотря на все усилия, Элисон не могла заставить себя не думать о Бретте. Обычно он вел себя с холодной сдержанностью, но были моменты, когда она ощущала себя с ним единым целым. Элисон очень дорожила утренними минутами отдыха, когда они вместе пили кофе. Сидя в его солнечной кухне, они говорили о работе и о пациентах. Элисон гордилась тем, что Бретт делится с ней, а иногда даже спрашивает у нее совета.
Остаток утра они проводили в операционной. Передавая инструменты или подготавливая хирургические нити, Элисон понимала, что Бретт доверяет ей, и она никогда его не подведет. «Если наши отношения и не получат продолжения, – думала она, – то, по крайней мере, я буду вспоминать эти часы в маленькой жаркой операционной». Элисон любила Бретта и помогала ему – этого ей было достаточно. Дважды она приглашала его поужинать в семейном кругу, и оба раза он отказывался, ссылаясь на работу. Постепенно Элисон с этим смирилась. Поездка в пустыню тем безмятежным днем и та лунная ночь канули в прошлое.
Дневные часы Элисон проводила в гареме, где ее всегда ждал радушный прием. Женщины были по-детски наивны и одновременно очень мудры.
Их смирение с судьбой, умение радоваться самым простым удовольствиям успокаивали ее. Постепенно Элисон познакомилась поближе не только с молодыми женщинами и детьми, но и с бабушкой, прабабушкой. Она даже выучила несколько слов по-арабски, чтобы общаться с ними на родном языке. Хайди и Каира всегда говорили по-английски и скоро научились бегло читать, то и дело задавая вопросы о странных для них английских романах. Что они думали о Джейн Эйр и ее мистере Рочестере? Элисон этого не знала. У Бретта она позаимствовала пару современных романов и «Книгу джунглей» Киплинга, но больше всего женщины полюбили сестер Бронте.
