Он запомнил это и, вернувшись домой, специально купил ей ночник.
Как только Элизабет водрузила лампу на ночной столик, посреди книг, и воткнула штепсель в розетку рядом с изголовьем кровати, она поняла, что напрасно согласилась приехать сюда.
— Мама, вставай!..
Эндрю нетерпеливо бегал вокруг ее постели — он, как всегда, проснулся очень рано. Элизабет тяжело вздохнула спросонья и попыталась спрятаться под одеялом.
— Я уже встал час назад, и тетя Роза позвала меня помочь ей приготовить бисквиты. Она велела мне позвать тебя на завтрак. Он будет готов через двадцать минут.
Элизабет повернулась на спину и взглянула на сына. Он уже был одет — на нем были голубые джинсы и красный свитер.
— Ты считаешь, что мне и вправду пора вставать?
— Да! — Он залез на постель и схватил ее за руку.
— Ну хорошо, хорошо, — засмеялась она. — Встаю.
Эндрю спрыгнул с кровати и направился к двери.
— Пойду разбужу папу, — заявил он и выскочил в коридор.
Элизабет улыбнулась, вспомнив о том, что на свете есть только один человек, встающий позже ее, — Ричард.
Она пролежала в постели еще несколько минут, затем встала и направилась в ванную. Позевывая, она пустила воду в душе.
Элизабет чувствовала себя ужасно — все из-за того, что несколько предыдущих ночей ей не удавалось как следует поспать. Она с готовностью шагнула под струи горячей воды.
Вчера вечером Тэлбот так и не присоединился к ним за ужином. После ужина Ричард и Эндрю пошли гулять, а Элизабет вернулась в свою комнату, не желая случайно столкнуться с мужчиной, который слишком долго занимал ее мысли.
Весь вечер ночная лампа, принесенная Тэлботом, освещала не столько спальню, сколько ее собственное сердце…
Вытершись и обсохнув после душа, Элизабет стала прикидывать, как бы распланировать день так, чтобы вновь не попасться на глаза Тэлботу. Не может же она с утра до вечера торчать в спальне.
Несколько секунд спустя, облачившись в джинсовую пару и тенниску, она осторожно спустилась на кухню. Но прежде, чем Элизабет сошла с последней ступеньки и шагнула на кафельный пол кухни, до нее донеслись мужские голоса.
Впрочем, ей не составило труда распознать в общем смехе звонкое хихиканье ее сына, обычное несдержанное гоготанье Ричарда и приглушенный голос Тэлбота.
— А вот и она!.. — объявил Ричард, как только Элизабет вошла на кухню. — Присаживайся. — Он указал на кресло между ним и Тэлботом. — Все уже за столом.
— Извините, если заставила вас ждать, — пробормотала Элизабет и, почувствовав запах бекона, зажаренного на масле, и свежеиспеченных бисквитов, скользнула в свое кресло. Усевшись поудобнее, она еще раз потянула ноздрями воздух и уловила аромат геля после бритья, которым с утра воспользовался Тэлбот.
— Ты хорошо спала? — спросил Тэлбот.
— Да, — ответила она, хотя это было не так. — Спасибо, — многозначительно добавила Элизабет.
Тэлбот кивнул, словно прочитал все ее мысли.
— Мы тут поспорили, кто из нас лучше всего готовит пиццу, — сообщил Ричард и победоносно добавил: — Я сказал, что это я.
Эндрю улыбнулся, посмотрев на маму.
— Ведь у меня пицца получается лучше, чем у него, правда, мам? Папа недавно пробовал приготовить мне пиццу, она подгорела, и я не стал ее есть. К тому же он делал ее в микроволновке…
— Все потому, что мы заигрались с тобой во дворе и я забыл о том, что поставил ее в микроволновую печь, — возразил отец и растерянно добавил: — Откуда я знал, сколько именно ее там нужно готовить?..
— Всем давно известно, что лучше всех пиццу готовлю я, — вмешался в разговор Тэлбот. — Несколько окрестных пиццерий неоднократно пытались перекупить наш старинный семейный рецепт. — Его темные глаза весело заискрились, а на губах заиграла улыбка.
Ох уж эта улыбка. Каждый раз, когда Элизабет видела, как Тэлбот улыбается, у нее учащалось сердцебиение. Внезапно она почувствовала, что ей тяжело дышится, и, чтобы чем-то себя занять, принялась уплетать слоистые бисквиты.
— Правда? — зачарованно уставившись на дядю, спросил Эндрю.
— Эндрю, твой дядя Тэлбот городит чепуху, — засмеялся Ричард. — Кроме того, если бы рецепт и впрямь был семейным, я бы его тоже знал.
Эндрю весело и добродушно рассмеялся звонким детским голоском.
— Думаю, есть только один способ узнать правду, — заметила Элизабет, обнаружив вдруг, что их хорошее настроение передалось и ей.
— И каким образом? — спросил Ричард.
— Пусть каждый из вас приготовит вечером пиццу.
Трое мужчин недоуменно уставились на нее, а потом захохотали на разные лады.
— Хотелось бы посмотреть, что выйдет из этой затеи, — изрек наконец Ричард.
— И мне тоже, — добавил его сын.
— Неплохая идея, — согласился Тэлбот и лениво потянулся. — Пускай Элизабет будет судьей.
Та рассмеялась в ответ.
— Должна вас предупредить, я — тонкий ценитель пиццы.
— Точнее, вкуситель, — передразнил Ричард.
— А что получит победитель? — поинтересовался Эндрю. — Должен же быть какой-то приз, если это настоящее соревнование.
— Я подберу что-нибудь на свой вкус, — предложила Элизабет. — Обещаю, что это будет нечто оригинальное. А пока каждому из вас нужно составить перечень того, что вам необходимо, чтобы приготовить самую лучшую в мире пиццу. Утром я прогуляюсь по магазинам, пока с Эндрю будет заниматься учитель.
Эндрю скорчил недовольную рожицу, ясно показывая, как он относится к идее утренних занятий.
— Я наберусь гораздо больше знаний, если пойду вместе с тобой.
Элизабет рассмеялась.
— Удачная попытка, малыш.
— Я тоже не прочь прогуляться с тобой, — заявил Ричард.
— Прекрасно, — поспешно согласилась она, втайне благодарная Тэлботу за то, что он не вызвался ее сопровождать.
Пока они завтракали, Элизабет постоянно ощущала присутствие Тэлбота. Она старалась не замечать, что он занимает не только стул, на котором сидит, но, казалось, заполняет собой все окружающее пространство.
Он подавлял все вокруг своей мощью, и ни у кого не возникало сомнения, что именно он — истинный хозяин в доме. Дважды их колени случайно соприкоснулись под столом, и каждый раз Элизабет резко отдергивала ногу, будто ее обжигало огнем.
Счастливые Ричард и Эндрю были всецело поглощены предстоящим состязанием. Они весело переговаривались, обсуждая в подробностях, что нужно будет накрошить в пиццу, чтобы еда получилась по-настоящему вкусной.
Через какое-то время Тэлбот извинился и покинул кухню. Элизабет облегченно вздохнула.
