Игнорируя шепот за своей спиной, она приступила к приготовлению завтрака. Он состоял из сладких булочек, яичницы с беконом, компота из сухофруктов, молока и чертовски ароматного кофе, сваренного самим Коди по старинному бабушкиному рецепту. При появлении этого парня, кажется, даже солнце начинало светить ярче.
Утра в Вайоминге были прохладными, но как только солнышко неторопливо выглядывало из-за облаков, воздух начинал прогреваться, и скоро становилось совсем жарко.
Прошлой ночью Коди был не слишком разговорчив, но все-таки кое-что он о себе рассказал. Правда, беседовали они не так уж много, больше целовались. Поцелуи Коди были потрясающими, Даниель изголодалась по таким поцелуям. Да и по задушевным беседам тоже соскучилась. Со Скоттом они почти не разговаривали.
А Коди… Коди умел слушать. Даниель чувствовала себя свободно и непринужденно в его обществе, она была самой собой, ей не нужно было притворяться и сдерживаться. Этот мужчина делал ее желанной и привлекательной, возвышал ее в собственных глазах, учил тому, что любые отношения прежде всего строятся на доверии. Но все же что-то подсказывало ей, что нужно держаться подальше от парня, который казался чересчур идеальным.
– Рад, что утром тебе стало получше, – сказал Коди, наполняя свою тарелку вкусностями, приготовленными Даниель.
– Да, – с улыбкой ответила она. – Проголодался?
– Девочкам после моих вчерашних кулинарных подвигов было плоховато, а сам я, честно говоря, так и не решился попробовать то, что приготовил. Боялся неприятных последствий.
– Все не так уж плохо, – попыталась утешить его Даниель.
Коди ухмыльнулся.
– А Молли предложила этим травить койотов.
Даниель засмеялась.
– Тогда придется подать на тебя жалобу в общество защиты животных.
«У нее потрясающий смех, – подумал Коди, – такой заразительный и естественный! Ее улыбка как весенний день».
Даниель Херт нравилась Коди, и он с удовольствием проводил с ней время. Женщины, знавшие его как кантри-звезду, никогда не расспрашивали о прошлом, не интересовались его настоящим. Они спешили рассмеяться, когда он шутил, прощали ему колкости, слишком быстро прыгали к нему в постель и чересчур явно пытались его охомутать. Никто из них не нравился ему по-настоящему, и он сразу давал понять, что женитьба не входит в его планы.
Коди, как это ни странно, был из тех людей, которые полагают, что в жизни можно встретить только одну настоящую любовь. И хотя ему нравилось целовать Даниель, она возбуждала его, все-таки он ни за что не признался бы себе, что она может занять место Рэйчел в его сердце. Но сегодня он был чрезвычайно удивлен: впервые за несколько лет он проснулся и не ощутил привычного гнетущего чувства потери. Странно, но, открыв глаза, он первым делом подумал о Даниель, а не о том, что ему предстоит еще один трудный день без Рэйчел. Он еще не был готов к серьезным отношениям. Просто считал, что имеет полное право развлечься, завести интрижку с Даниель, даже подружиться с ней. Ему было хорошо в ее компании, с ней он чувствовал себя лет на пятнадцать моложе. И вновь обрел способность искренне смеяться.
Даниель была действительно остроумна и невероятно мила. Ему пришлось согласиться с Молли, которая считала, что Даниель подходит ему. Прежде женщины стремились переспать с ним только ради его денег и славы, и многие из них использовали Молли для достижения своих корыстных целей.
– Нет, ни в какой пансион для благородных девиц я не поеду, – со сладкой улыбкой отвечала она каждой «подружке» отца, которая подлизывалась к ней и, противно улыбаясь, восторгалась ее розовыми щечками.
Как и ее бабушка, Молли мгновенно распознавала малейшее притворство, и то, что ей нравилась Даниель, было, конечно, в пользу последней. А Молли, кажется, всерьез решила заняться сватовством.
Время шло, и Даниель все больше влюблялась в прерию. Она выросла в городе и думала, что на природе ей будет скучно, но она, напротив, набралась сил и отлично проводила время. Полюбила общество своих девочек, ладила с мамашами и подружилась с Молли.
Коди, хорошо знавший местность, решил направить фургон через Тупик Семинолов. Это сохраняло в запасе один день и было гораздо удобнее, нежели карабкаться по холмам и еще два раза переходить Сладкую реку.
Дни тянулись удивительно медленно, а вечерами они любовались потрясающими по красоте закатами. Вокруг царили мир и спокойствие. Однажды Даниель взобралась на холм и в низине увидела нескольких антилоп, которые щипали травку и не обращали никакого внимания на вторжение чужаков. А через пару минут перед путешественниками предстало целое стадо этих грациозных животных. Девочки насчитали около ста пятидесяти голов.
Дорога была полна неожиданностей.
Однажды путешественники наткнулись на большой гранитный камень, на котором было высечено: «Капитан Джеймс Джи Вилли, предводитель мормонов-эмигрантов, на пути в Юту, изможденный холодами ранней зимы, страдая от голода, организовал здесь в конце октября 1856 года лагерь для беженцев. Тринадцать человек замерзли до смерти в течение одной ночи и были похоронены в общей могиле. Двое других умерли на следующий день и были погребены рядом. Из 404 человек в живых осталось 327. Выжившие добрались до Солт-Лейк-Сити 9 ноября того же года».
Девочки были потрясены. И хотя сейчас было довольно сложно представить снежные заносы, все наконец осознали, с чем пришлось столкнуться людям в прошлом веке. Вдоль дороги стояли покосившиеся деревянные кресты. Среди этих людей, лежащих в холодной земле, могла быть и Мэтти О'Шоу. Вот такая была встреча…
Очертания предместий Каспера появились в предрассветной дымке. После семи дней пути одна мысль об электричестве – уже повод для праздника. Коди взглянул на Даниель. С тех пор как они проехали мимо этого камня, она выглядела потерянной, словно маленький котенок, которого выгнали на улицу. Ему было больно видеть ее такой. Он придержал Чемпиона и поравнялся с Даниель.
– Что скажешь, если я приглашу тебя сегодня на ужин?
Удивленная как предложением, так и застенчивостью, с которой оно было сделано, Даниель без промедления ответила:
– Я скажу: да.
Мысль об ужине, который не надо будет готовить самой, казалась просто чудесной, как и мысль о мягкой постели.
– А комнату на ночь снять можно будет? – с надеждой в голосе спросила она.
– Я буду счастлив снять нам комнату, – не понял ее Коди, – но ты думаешь, девочки правильно это поймут?
Даниель вспыхнула. Как он может заставлять взрослую женщину снова чувствовать себя шестнадцатилетней девчонкой?
