Ознакомительная версия.
— А что тогда насчет внуков? — воззвала Изобель, меняя тактику и прижимая руку к сердцу. — Если ты не хочешь жениться ради фамильного имени, может, сделаешь это ради меня? Чтобы подарить мне внуков?
Теперь была очередь Алесандера смеяться:
— Ты переигрываешь, Madre. Не так уж сильно ты любишь детей. По крайней мере, насколько я это помню по своему опыту.
Изобель тихо фыркнула.
— Ты был воспитан, чтобы стать лучшим, — сказала она без малейших угрызений совести. — Ты был воспитан сильным.
— Тогда почему ты удивляешься тому, что я хочу принимать собственные решения?
Ее плечи напряглись.
— Ты не можешь играть в эту игру вечно, Алесандер, не важно, насколько она тебя забавляет! На следующей неделе Маркел де ла Сильва празднует шестидесятилетие. Мы с матерью Эзмерельды надеялись, что ты будешь сопровождать Эзмерельду на этот прием. Можешь ты хотя бы почтить этим дружбу между нашими семьями?
Для чего? Чтобы услышать «неожиданное» объявление об их помолвке в качестве экстравагантного подарка на день рождения отца невесты? Алесандера это бы не удивило. Его мать питала особенную страсть к измышлению подобных планов. С нее сталось бы поставить его в такого рода положение и вынудить к нежеланным действиям.
— Какая жалость. У меня другие планы на этот вечер.
— Ты должен там быть! Твое отсутствие будет преднамеренным оскорблением для семьи!
Алесандер вздохнул, внезапно устав подначивать мать. Конечно, он собирался на эту вечеринку. Маркел де ла Сильва был хорошим человеком, достойным уважения. Не его вина, что его дочь пошла в загребущую маменьку.
— Разумеется, я там буду. Но скажи, какое слово из «я ни за что на свете не женюсь на Эзмерельде» ты не поняла?
— Да-да, ты сейчас так говоришь, но больше никого подходящего просто нет, а рано или поздно тебе придется выполнить свое предназначение как единственному наследнику поместья Эскивель. — Его мать перестала притворяться, что объединение двух семей этим браком было ее конечной целью. — Когда ты это, наконец, поймешь?
— Я не могу дать тебе тот ответ, который ты хочешь услышать, но уверяю тебя, Madre, когда я наконец решу жениться, ты узнаешь об этом первой.
После этих слов его мать ушла, вся негодование в холеной оболочке, и ее парфюм и раздражение витали в воздухе еще долго после того, как за ней закрылась дверь. Алесандер стоял у того же большого окна, в которое недавно смотрела Изобель, но, в отличие от нее, он наслаждался видом. Лес шелестел на острове Санта-Клара, на горе Ургуль возвышалась статуя Христа, благословляющего Сан-Себастьян, и вместе с горой Игельдо это был роскошный фон для лучшего пляжа Европы.
Алесандер купил эту квартиру несколько лет назад, не глядя, после очередной ссоры с матерью. В то время ему просто нужно было убежище подальше от фамильного имения в Гетарии. Как выяснилось, он получил больше, чем просто убежище в двадцати минутах езды. Он получил самый лучший вид из окна на город.
Сегодня белый изгиб пляжа был менее людным, чем месяц назад, в самый разгар лета. Большинство туристов по мягкой сентябрьской погоде предпочитали прогулки по Конче купанию в море.
Со вновь разгоревшимся желанием Алесандер пригляделся к пляжу. Бланка любила проводить дни напролет на горячем песке, покрываясь загаром. И преуспевала в этом, насколько он помнил. Жаль, что его мать не понимала преимущества длинных загорелых ног перед чистотой ковров.
Алесандер обвел взглядом пляж. Возможно, Бланка сейчас где-то там. Достав телефон, он пролистал контакты в поисках ее номера. Изобель, должно быть, заплатила ей приличную сумму, чтобы сохранить в тайне новость о ее столь внезапном уходе. Но если Бланка все еще где-нибудь поблизости…
Почти нажав на вызов, он задержался, потом вернул телефон в карман. О чем он думал? Когда она ждала его прихода здесь, в его квартире, это было одно. Звонить ей было бы совсем другим делом. Он же не хотел, чтобы у нее появились не те мысли, верно? К тому же ее время и так подходило к концу, и Бланка знала это. С самого начала он ясно предупредил ее, что через три месяца ей предстоит искать другое место работы. Что, вероятно, объясняло, почему она ушла так тихо — она всегда знала, что это место было временным.
Все же Алесандер недовольно ворчал, стаскивая галстук: помимо грядущих хлопот с поиском новой уборщицы сегодня ему предстояло обойтись холодным душем.
Идея была не просто безумием. Она была бредом.
Симона стояла спиной к заливу и смотрела вверх, на здание, в котором жил Алесандер Эскивель. Ледяные мурашки бежали по ее спине, несмотря на теплые лучи осеннего солнца. Конечно, его квартира была на самом верху, как положено небожителю. Снизойдет ли он хотя бы до того, чтобы впустить ее, не говоря уже о том, чтобы всерьез рассмотреть ее предложение? Это была самая безумная идея в ее жизни. Над ней будет хохотать весь Сан-Себастьян. Вся Испания!
Симона почти развернулась, чтобы сбежать, добраться по пляжу Де-ла-Конча до автобусной остановки и до Гетарии, до убежища в домике деда. Почти.
Но какие еще у нее варианты? Быть осмеянной в городе и покинуть страну с позором лучше, чем ничего не делать. Ничего не делать значило сидеть и смотреть день за днем, как жизнь ее деда неумолимо движется к концу. Ничего не делать не было вариантом. Больше не было. Она не могла хотя бы не попробовать.
Симона глотнула соленого воздуха. Морской бриз, игравший складками ее любимой юбки, нес ароматы чеснока, помидоров и жареной рыбы из прибрежного ресторана. Желудок Симоны протестующе заурчал. Она не могла вечно стоять на обочине этой дороги. Скоро ей нужно было возвращаться в дом деда, готовить ужин. Она сказала Фелипе, что хочет купить кое-что для паэльи. Он будет волноваться, что внучка так задерживается.
Внезапно густой поток машин расступился, и ноги сами понесли Симону через дорогу. И чем ближе она подходила к зданию, тем величественнее казалось оно и тем нереальнее — ее план.
Должно быть, она сошла с ума. Это никогда не сработает.
Алесандер едва вышел из душа, когда прозвучал дверной звонок. Он обернул полотенце вокруг бедер, гадая, что могла забыть его мать. Но нет, Изобель не была склонна предупреждать о своем приближении, особенно с тех пор, как сын одолжил ей ключ от квартиры, который она привычно забывала вернуть.
Так что Алесандер решил игнорировать звонок и дернул с крючка еще одно полотенце, чтобы вытереть волосы. Он работал в офисе в городе или в фамильном имении в Гетарии, никто не навещал его в этой квартире без приглашения. Но звонок прозвучал снова, на этот раз дольше, настойчивее, в явной попытке привлечь его внимание.
Ознакомительная версия.
