Он стоял на последней ступеньке лестницы и в упор смотрел на нее. И хотя Кристи не могла пожаловаться на маленький рост, ей пришлось задрать голову, чтобы поймать его взгляд. Вспомнив инструкции Хелен, она торопливо отступила на шаг, стащила с себя свитер, и последние лучи умирающего заката высветили под прозрачной рубашкой устремленные вверх пики ее грудей.
— Я… я хотела повидаться с тобой…
— Повидаться? Со мной? — Он нахмурился еще больше. — По какому поводу?
Кристи охватила паника. Все шло вовсе не так, как предполагалось. В этот момент Доминик должен был не задавать ей дурацкие вопросы, а жадно взирать на нее, загораясь вожделением… Но все оказалось не так просто, как описывала Хелен. Совершенно сбитая с толку, Кристи подняла глаза, которые говорили больше, чем можно было выразить словами.
— Я… я просто хотела поговорить с тобой, — запинаясь, пролепетала она и вспыхнула до самых корней волос, когда он резко оборвал ее:
— Кристи, что все это значит? Ты уверена, что с тобой ничего не стряслось?
Глаза ее округлились. Оцепенев, она переваривала его слова. «Стрястись» с ней могло только одно, и при мысли о том, что он это понял, Кристи передернуло от горячей обиды.
— Нет, что ты! — пробормотала она, отшатнувшись. — Разумеется, нет! Как ты мог подумать такое!
Ее до глубины сердца задело, что он заподозрил ее в желании отдаться первому встречному, когда на всем свете для нее существовал только один мужчина — Доминик Сэвидж.
— А что еще можно было подумать, когда ты появилась неизвестно откуда почти раздетая! — заметил он, показывая рукой на ее грудь, и Кристи поняла, что от его внимания ничего не ускользнуло.
Но если так, он должен был вести себя совершенно иначе. Хелен говорила…
Прикусив губу, она шагнула к нему и хриплым, срывающимся голосом сказала:
— Доминик, пожалуйста, не сердись на меня! — Кристи чувствовала, что еще минута, и она расплачется.
Он тяжело вздохнул и прижал ее к себе.
Кристи затрепетала, как осиновый лист. Ей до боли хотелось погладить его, но от волнения она едва смела дышать, не то что двигаться.
Хелен была права: все сработало! Коленки у Кристи тряслись, ноги подкашивались, сердце готово было выпрыгнуть из груди. А Доминик? Она инстинктивно потянулась к нему.
И тут же его железные пальцы поймали ее занесенную руку и с силой отшвырнули прочь, а серые глаза полыхнули гневом.
— Ты хоть понимаешь, черт возьми, что вытворяешь?
Кристи остолбенела. Все еще пылая в любовной горячке, она не сразу поняла, что происходит.
— Доминик, — вырвалось у нее. — Возьми меня!.. Пожалуйста!.. Я же знаю, что ты меня хочешь!
Они стояли, словно окаменев: она — с умоляюще устремленными на него глазами, дрожащими губами, вся подавшись навстречу ему, и он — напряженный, задыхающийся от ярости.
Реальность обрушилась на Кристи, придавив, словно камень, когда Доминик выдохнул сквозь стиснутые зубы:
— Боже, не могу поверить, что это говоришь ты! Так именно для этого ты пришла сюда, словно современная Лолита? Чтобы бесстыдно и неприкрыто предложить мне заняться с тобой любовью? — Судорога пробежала по лицу Кристи, и голос его чуть смягчился: — Кристи, я не могу этого сделать… И ты прекрасно знаешь, почему!
— Потому что ты не хочешь меня? — Она робко подняла глаза и увидела, как взгляд его похолодел.
— В том числе и поэтому, — ровным тоном подтвердил он. — А кроме того, тебе должно быть хорошо известно, что существуют неписаные правила: принято, чтобы женщина ждала, пока ей предложат близость. Кто надоумил тебя прийти сюда? Только не лги, Кристи, ты бы никогда не додумалась до этого сама!
Раздавленная и униженная, Кристи не смогла отпираться и выложила всю правду. И чем больше Доминик узнавал, тем отчетливее становилось выражение отвращения и презрения в его глазах, пока, наконец, он не поднялся, резко отодвинувшись от нее, словно испытывая брезгливость.
— Ну, а теперь мой черед тебе кое-что рассказать! — сообщил он. — Вопреки тому, что наговорила твоя подруга, не так-то легко добиться от мужчины, чтобы он пожелал тебя! — Кристи покраснела от стыда, но не посмела отвести взгляд. — Что ж, — сказал он, приподняв ее подбородок, — тебя научили, что нужно делать, чтобы добиться результата. Ну и как, похоже на то, что я тебя желаю? — Кристи захотелось сорваться с места и убежать прочь, но тело у нее словно одеревенело, и она зачарованно смотрела на него, как кролик на удава. — Если угодно, можешь прикоснуться ко мне и проверить, насколько действенны советы твоей подруги!
Кристи содрогнулась. В один миг все ее детские грезы и представления о любви разрушились, и ей стало гадко от того, какой она должна была предстать в его глазах. Отвернувшись, она всхлипнула от ужаса и отвращения к себе и попыталась вырваться, но Доминик не отпустил ее.
Ей предстояло еще выслушать лекцию о вреде беспорядочного секса: о венерических болезнях и генетических последствиях кровосмешения, об опасности изнасилования и ранней беременности, и, что хуже всего, — о том, как были бы потрясены ее родители, если бы узнали, что задумала их любимая дочь.
И даже после этого он не разрешил ей сесть на велосипед и сбежать с места преступления, а послал в ванную — сполоснуть зареванное лицо и привести в порядок волосы. И лишь когда Кристи предстала перед ним причесанная, умытая и облаченная в маскировочный свитер, Доминик отвез ее домой.
Между ними было всего восемь лет разницы, но он вел себя, как суровый консервативный отец семейства времен старой викторианской Англии. Выходя из его машины у родительского дома, Кристи твердо знала, что будет ненавидеть его до конца своей жизни.
И все же не так сильно, как себя саму! — ожесточенно подумала она, возвращаясь из мира воспоминаний к реальности.
После того случая она стала избегать Хелен и вскоре добилась от родителей разрешения уехать учиться в колледж. Те согласились и нашли для дочери учебное заведение в Ньюкасле, где помимо азов секретарской работы она заново постигала искусство жить сама с собой.
О днях исступленной, прямо-таки горячечной дружбы с Хелен Кристи вспоминала теперь, как о пережитой болезни — с содроганием и отвращением ко всему, что было с ней связано. От одной мысли о новой встрече с Домиником ее начинало тошнить, и когда родители недоумевали, почему их дочь совершенно не вспоминает о нем, Кристи переводила разговор на другую тему.
Открыв двери кухни, Кристи вышла в сад. В воздухе пахло свежевыпавшим снегом. Она сделала медленный и глубокий вдох, вбирая в себя бодрящий запах, и обвела взглядом свинцовое зимнее небо.
