Ознакомительная версия.
– Почему же ты не звонишь?
– Потому что я не смог бы оставаться шейхом, если бы не умел обратить в свою пользу даже самые зловещие происшествия. Главное – знать, где искать.
– Я не дам тебе использовать меня ради твоей пользы.
– Тогда – добро пожаловать в тюрьму.
Самира заколебалась. Она не собиралась сотрудничать с Ферраном. Ее жизнь кончена. И разрушил ее Ферран. Он сверг правительство ее страны, выгнал ее семью, как бродячих собак, оставил ее и мать на улице, где им пришлось бороться за жизнь. В итоге ее мать умерла.
Он отнял у нее все. С тех пор ее жизнь была подчинена лишь одной цели: не дать Феррану уйти безнаказанным. Не дать его роду продолжиться в то время, как ее имя умрет.
Но она потерпела неудачу.
А может, и нет. Но чтобы продолжать идти к цели, она должна остановиться. Выслушать Феррана. И сделать то, о чем упомянул он: обернуть ситуацию в свою пользу.
– И что же я должна отдать в обмен на свободу?
– Я еще не решил, – проговорил Ферран. – Я вообще не уверен, что готов дать тебе свободу. Но власть в моих руках, не так ли?
– Разумеется. Ты ведь шейх.
– Это правда.
– Так, может, ты отпустишь меня?
Он вытянул руку так, чтобы она ее видела. Его пальцы сжимали кинжал.
– Я тебе не доверяю, маленькая пустынная гадюка.
– Разумеется, ваше величество. Как только у меня будет такая возможность, я перережу вам глотку.
– Не забудь, что твой кинжал у меня. Я отпущу тебя, только если ты пообещаешь следовать моим указаниям.
– Зависит от того, что это будут за указания.
– Ложись на постель. И не двигайся.
Самира замерла. Она была готова к смерти. Но она не допускала даже мысли о том, что он посягнет на ее тело. Нет. Лучше смерть! Она будет биться, чего бы ей это ни стоило. Она не позволит ему еще раз обесчестить ее и ее семью. Она умрет в бою, но не допустит его к себе.
Лучше кинжал.
Но Ферран не станет…
Она постаралась выкинуть из головы эту мысль. Ферран способен на все. Не важно, каким он был в той, прежней жизни. Он успел доказать: то была ложь.
Она не двигалась. Он тоже выжидал.
– Так что, мы договорились? – наконец спросил он.
– Ты не тронешь меня, – сказала она дрожащим голосом.
– У меня нет никакого желания трогать тебя, – ответил он. – Но я должен тебя видеть. Ты женщина, но ты сильна, и ты отличный боец, иначе я бы с легкостью взял над тобой верх. Я, конечно, сильнее тебя, и у меня есть оружие. Но я тебе не доверяю. Так что сядь на кровать и положи руки на колени. Я не собираюсь унижать тебя, и я не хочу секса. Здесь ты можешь чувствовать себя в безопасности.
– Я скорее умру.
– А я скорее тебя убью. Так что считай, об этом мы договорились. Так что иди на кровать и сядь.
Он медленно ослабил захват, все еще крепко держа кинжал. Она забралась на кровать и уселась в центре огромного матраса. Такие кровати она видела лишь в прежней жизни, которая с трудом всплывала в памяти.
С тех пор как их изгнали из дворца в Джахаре, она спала на раскладушках или на грубо сколоченных деревянных кроватях, обтянутых кожами вместо матраса. В складских помещениях магазинов, в задней комнате зала, где она училась боевым искусствам, а в неудачные дни – просто на земле, на улице. Когда она стала служанкой во дворце Феррана, она обзавелась нормальной кроватью впервые за шестнадцать лет – с тех пор, как ее выгнали из ее детской комнаты. Кровати для слуг во дворце были куда роскошнее тех, к которым она привыкла, – мягкие, с двумя подушками. От такой роскоши она давно отвыкла.
И вот теперь она сидела на постели Феррана. От этой мысли по ее коже поползли мурашки.
Она не верила его обещаниям. В том числе обещанию не трогать ее. Она знала о его вероломстве. Ведь это он отдал приказ казнить ее отца, легко забыв дружеские улыбки и клятвы о неразрывном союзе двух королевских семей…
– Я еще раз спрашиваю: кто тебя послал? – требовательно спросил он.
Он все еще считает ее пешкой в чьих-то руках. Он не понимает.
– Я же сказала, что действовала по собственной воле.
– Зачем?
– Чтобы отомстить.
– И чем же я тебя обидел?
– Ты убил моего короля, шейх Ферран. И этим очень сильно меня обидел.
– Не в моих привычках убивать людей. – Его голос зазвенел.
– Своими руками – нет. Но ты устроил суд, который приговорил к казни шейха Джахара. И отдал приказ о штурме дворца. Столько смертей… Я хорошо помню тот день. Слишком хорошо.
Ферран застыл, костяшки пальцев, сжимавших кинжал, побелели. И Самира впервые почувствовала страх. Вся цивилизованность слетела с шейха в мгновение ока. На нее смотрел безжалостный воин пустыни.
– Никто не выжил во время штурма дворца Джахара, – хрипло проговорил он.
– Это неправда. К сожалению для тебя.
– Вся королевская семья и преданные ей слуги были убиты. Так мне доложили.
– Твои соглядатаи ошиблись. А мне было невыгодно исправлять эту ошибку. Но я осталась жива. Только для того, чтобы забрать твою жизнь.
– Значит, ты мой ангел смерти? – Он усмехнулся, но глаза его оставались серьезными. – И пришла забрать меня в ад?
– Да.
– Очень интересно. – Шейх помолчал. – Ты заставила меня испугаться. Немногим людям это удавалось.
– Что ж, я рада. Но я не удовлетворена.
– Ты хочешь крови?
– Я требую ее. – Самира воинственно вздернула подбородок. – Только так я смогу отомстить.
– Мне жаль, что сегодня ночью я не смог дать тебе этого удовлетворения.
– Я сожалею об этом куда сильнее, чем ты.
– Но почему ты мстишь мне? Почему не новой власти? Не людям, которые захватили дворец, убили шейху и ее дочь?
– Тех повстанцев, которых науськали твои люди?
– Ни я, ни кто-либо здесь, в Кадре, не участвовали в свержении королевской семьи Джахара. У меня есть своя страна, и мне незачем было уничтожать твою.
– Но ты оставил нас без короля. Ты подверг шейха Джахара суду и казни здесь, в Кадре, – ненавидяще прошипела Самира. – И оставил нас умирать. Выгнал из нашего дома. Солдаты, слуги… все, кто не переметнулся на сторону нового правителя, были убиты. А те, кто спасся… для них осталась лишь видимость жизни. Нам оставалось лишь уйти в пустыню в надежде, что Бог выведет нас к морю или к границам другой страны.
Именно это сделала когда-то ее мать. Ушла в пустыню, чтобы никогда не вернуться. К счастью, через несколько лет новый режим забыл о них. Именно поэтому она смогла попасть в Кадру.
– Я не несу ответственности за жизнь шейха Рашада. Он заплатил за то, что совершил. И все же мне жаль, что все обернулось именно так.
– Да что ты? – издевательски рассмеялась Самира. – А вот для меня сожаление – неподходящее слово. Ты уничтожил мою жизнь.
Ознакомительная версия.
