Андреаса и Пола, выросших вместе в Афинах, связывала тесная дружба. Доминик знала, что преданность его боссу безгранична.
— Я обращаюсь к тебе за помощью, — сказала она. — Мне нужно увидеть Андреаса, прежде чем солнце погрузится в воды Ионического моря. Пойдем? Скажите отцу, что я улетаю в Грецию, — обратилась Доминик к секретарю. — Завтра позвоню ему.
— Хорошо. — Он бросил на них любопытный взгляд.
Через три часа вертолет, ожидавший их в афинском аэропорту, взял курс на остров Кефалиния.
Доминик с жадностью упивалась красотой сочной зелени и песчаных пляжей. Когда-то она бродила здесь с Андреасом.
— Я не вижу «Сигнуса» в гавани.
— Андреас выходит в море с Закштоса. Он ожидает моего прибытия только вечером.
Доминик взглянула на часы. Половина третьего.
— Хорошо. Мы скоротаем время, делая покупки. — Она умышленно вылетела из Сараево, не взяв никаких вещей.
Пол, который, как ей казалось, в душе не одобрял их брак, стоически сопровождал ее в походе по магазинам. В одной из примерочных Доминик сняла строгий деловой костюм и надела понравившееся ей бикини, поверх которого накинула пляжную накидку. Белое кружево не скрывало соблазнительных контуров фигуры.
Вынув черепаховый гребень, она провела щеткой по золотистым волосам, тяжелой волной упавшим на плечи.
При виде преобразившейся Доминик у Пола отвисла челюсть. Ей стало приятно, что второй раз за день она выводит из равновесия правую руку Андреаса.
Переведя взгляд на гавань, молодая женщина увидела белую яхту.
Андреас.
С лихорадочно бьющимся сердцем Доминик поспешно направилась к катеру, ожидавшему у пирса. Деревенские жители проводили ее восхищенными взглядами.
— Миссис Стаматакис... — изумленно пробормотал матрос, выскочивший из катера. Судя по его округлившимся глазам, он не мог поверить, что перед ним застенчивая, болезненно робкая жена Андреаса.
— Здравствуй, Мирон. Давно не виделись. Как поживаешь?
— Хорошо. — Он бросил на Пола встревоженный взгляд.
— Как семья? Нико, наверное, уже с тебя ростом. — Доминик быстро забралась в катер.
Мирон смущенно пробормотал что-то нечленораздельное. Он растерялся, поскольку на яхте находится Олимпия. Его поведение подтверждает ее подозрение, что Андреас и Олимпия – любовники.
Когда-то Андреас упорно отрицал это. Возможно, в то время он говорил правду.
Через несколько минут Доминик поднялась на борт яхты, где ее встретили изумленные взгляды команды. Ну, еще бы! Вторгнуться в святилище Андреаса! Но она все еще миссис Стаматакис.
— Могу я отнести ваши вещи в одну из кают, предназначенных для гостей? — спросил пришедший в себя стюард.
— Не нужно, Леон. Я возьму их с собой в нашу спальню.
— Но...
Не слушая его бормотания, она направилась к трапу.
Доминик не знала, чего ожидать, но это не имело значения. За прошедший год она поняла — покинуть Андреаса ее заставило чувство собственной неполноценности.
Он нуждался в ней во время шумихи, последовавшей за обвинением в супружеской неверности. Муж Олимпии заявил, что та изменяет ему с Андреасом. Душевная боль и молодость помешали Доминик поверить Андреасу.
Теперь ей нужно сказать ему, как сильно она сожалеет о том, что год назад, не выслушав объяснений мужа, покинула его.
Словно на крыльях, Доминик подбежала к каюте, где когда-то они проводили счастливые ночи, и постучала в дверь. Не услышав ответа, она осторожно повернула ручку и потрясенно ахнула, увидев, что элегантная спальня превратилась в детскую. На двуспальной кровати лежали одеяльца. Рядом стояла колыбель, в которой крепко спал маленький темноволосый мальчик.
Сын Андреаса?!
Она приехала слишком поздно.
Ледяная рука сжала сердце, и громкий стон сорвался с губ, разбудив ребенка. Увидев незнакомое лицо, мальчик расплакался.
— Все хорошо, милый. Не плачь.
Несмотря на ее попытки успокоить его, он кричал все громче, отчаянно размахивая ручками и ножками.
Материнский инстинкт заставил ее взять малыша на руки. Завернув его в одеяло, Доминик принялась расхаживать по каюте, стараясь укачать кричащего мальчика.
Внезапно она услышала женский голос:
— Иду, Ари, иду! — Дверь распахнулась, и Олимпия, смуглая пышная брюнетка, показавшаяся Доминик красивее, чем прежде, поспешно вошла в каюту с рожком в руке.
Увидев, кто держит на руках ребенка, она вскрикнула и замерла на месте. Все краски схлынули с ее лица. Очевидно, Олимпия меньше всего ожидала увидеть Доминик, которая быстро передала ей мальчика, немедленно прильнувшего к матери.
— Мне жаль, что я напугала его. Не предполагала обнаружить здесь ребенка.
Олимпия поцеловала малыша в пухлую щечку.
— Очевидно, ты ищешь Андреаса. Он еще в Афинах, но мы ожидаем, что он скоро приедет, да, Ари?
Мы.
Ни слова о Тео. Муж дал ей развод? Когда? Почему же Андреасу понадобилось так много времени, чтобы согласиться развестись с Доминик?
После долгих месяцев мучительных раскаяний оказалось, что она поступила правильно, уйдя от него: по-видимому, с самого начала ему нельзя было доверять.
Олимпия не выглядит смущенной или испуганной. Она, пожалуй, даже самодовольна. Сейчас невозможно представить, что когда-то их связывали приятельские отношения. По крайней мере, ради Андреаса Доминик пыталась проявлять к ней дружелюбие.
Пол знал, кого Доминик обнаружит на яхте, и, несомненно, надеялся, что, увидев младенца, она немедленно подпишет бумаги и умчится в Сараево. Наверное, сейчас он, посмеиваясь, потирает руки.
Но так поступила бы робкая и неуверенная в себе миссис Стаматакис, которой больше нет.
Новая Доминик приехала в Грецию доказать Андреасу, что она — его жена, имеющая такое же право на жизнь и любовь, как он.
Поэтому ей нужно дождаться мужа и поговорить с ним наедине. Она выслушает его, а потом решит, подписать ей бумаги или нет.
Расправив плечи, Доминик сказала:
— Прости, что я разбудила его, Олимпия.
Держа причмокивающего малыша на руках, красавица гречанка спокойно заметила:
— Ничего страшного. Ему пора было проснуться. В это время Андреас обычно играет с ним.
Взяв свои вещи, Доминик вышла из спальни и направилась в конец коридора. Войдя в каюту для гостей, она положила сумки на стул и, подавив желание выплакаться, поднялась на палубу позагорать. Несомненно, до наступления темноты вертолет доставит Андреаса на Кефалинию. Она поставила свой шезлонг так, чтобы, взойдя на борт, муж сразу увидел ее.
Пол не предупредил Олимпию, однако теперь она, вероятно, уже позвонила Андреасу. Но даже если он знает о том, что Доминик на яхте, и подготовлен к перемене, которая произошла в его жене, ей хочется увидеть выражение его лица, когда они встретятся в первый раз после мучительного расставания.
