Ознакомительная версия.
Люсия застыла при виде полураздетого мужчины, крепко прижав три полотенца к груди.
Анжело.
Все это время Люсия знала, что снова увидит его. Она мечтала о нем. Но она и предположить не могла, что это произойдет так внезапно.
Люсия слышала, как поговаривали о возвращении Анжело на Сицилию, но считала все это лишь сплетнями и совершенно не ожидала встретить его в номере отеля.
Ей достаточно было бросить мимолетный взгляд на Анжело, чтобы понять: он ее не узнал.
Анжело сощурил глаза, губы превратились в тонкую линию – казалось, он разозлился. Такое выражение лица было ей хорошо знакомо с самого детства. Но даже в гневе он был прекрасен, он был самым красивым мужчиной на земле.
Таким родным и любимым.
Сглотнув, Люсия прогнала эти мысли прочь. Они не виделись семь лет. Она больше не любит его. И она была уверена в том, что Анжело ее никогда не любил.
Спустя столько времени ей не должно быть больно, но в тот самый момент, когда она увидела его в расстегнутой рубашке, Люсия знала, что он ей все еще небезразличен.
Анжело раздраженно приподнял брови. Ждал ли он от нее извинений или рассчитывал услышать, как она промямлит что-то и тотчас покинет номер?
Люсия не знала, что делать. Самым разумным решением было бы уйти из номера, прежде чем Анжело узнает ее, ведь как нелепо и неловко все это было бы. Хотя они и дружили в детстве и он был ее первой и единственной любовью, все равно Люсия осталась никем. И этот вечер был еще одним подтверждением этого.
– Извините, – сказала она, опустив голову, и волосы упали на ее лицо. – Я просто хотела подготовить ваш номер. Я уже ухожу.
С опущенной головой Люсия направилась к двери. Мучительная боль сжала ее грудь. Она жила с этой болью так долго, что уже привыкла к ней, словно это был шрам или ампутированная конечность. Но в присутствии Анжело эта боль стала невыносимой и, злясь на себя, Люсия с трудом сдерживала слезы.
Проходя мимо Анжело, она почувствовала, как он резко взял ее за руку:
– Подожди.
Она замерла: сердце начало бешено биться, и ей стало тяжело дышать. Он отпустил ее руку.
– Я сегодня праздную… – Но в его словах не было ни ноты радости.
Его голос звучал язвительно и цинично, так же как и раньше. Люсия стояла к нему спиной. Он так и не узнал ее, что одновременно приносило облегчение и глубокое разочарование.
– Присоединишься? – продолжил он, словно это была команда.
«Неужели он превратился в человека, который любит всеми командовать?» – подумала Люсия.
– Мы просто выпьем, – сказал он уже более спокойным тоном, открывая бутылку шампанского, которая всегда полагалась тем, кто останавливался в пентхаусе. – Раз уж здесь больше никого нет.
Медленно повернувшись к нему, Люсия не знала, как себя вести и что ответить. Она не могла больше притворяться незнакомкой.
Вот кем она стала для него за эти семь лет – незнакомкой.
Пока Анжело наливал шампанское в бокалы, губы его искривились, и мрачное выражение его лица перекликнулось с болью, которую она так долго пыталась игнорировать. Он выглядел так же, когда семь лет назад появился на пороге ее дома.
«Он умер, Люсия. А я даже ничего не почувствовал». – И голос его прервался.
Тогда она ни о чем не думала, только взяла его за руку и провела в небольшую гостиную дома, где выросла и на тот момент жила совершенно одна.
А потом вместе они провели ночь, которая изменила всю ее жизнь.
Сглотнув, Люсия заставила себя поднять голову и посмотреть ему в глаза. Она чувствовала, как Анжело напряжен, обхватив тонкими пальцами бокал искрящегося шампанского.
Анжело так и замер с вытянутой рукой. В комнате повисло молчание, было слышно, как в бокале лопались пузырьки шампанского.
«Это же Люсия», – подумал Анжело.
Почему же он сразу не понял, что это она. Как поразительно ее голубые глаза выделяются на фоне темных волос и смуглой кожи, – это была первая мысль, что пришла ему в голову. И как открыто она всегда смотрела на него.
Вслед за горькими воспоминаниями пришло еще более горькое осознание реальности и вместе с тем – ярость.
– Ты работаешь на этих шакалов?
– Я здесь работаю, если ты это имел в виду, – ответила она, задрав подбородок.
Анжело уже совсем забыл, как звучит ее голос: низкий, с легкой хрипотцой, чувственный и в то же время нежный и приятный. Неожиданно он вспомнил, как в ту ночь, когда накануне состоялись похороны его отца, она спрашивала, какие эмоции он ожидал испытать. И он выпалил, чтобы подавить слезы:
– Удовлетворение. Счастье. Что угодно, но я ничего не чувствую.
Люсия ничего не ответила, а только обвила руками его шею, и он обнял ее в ответ, уткнувшись лицом в ее плечо, прежде чем их губы встретились.
И теперь она работала на Корретти, семью, которая превратила его детство в ад. Анжело медленно покачал головой. Боль была такой сильной, что все плыло перед глазами.
– Ты что теперь, отмываешь оставленную ими грязь и делаешь реверансы, когда они появляются? А как же твое обещание?
– О каком обещании ты говоришь? – спросила она без всяких эмоций.
Головная боль была невыносимой, и с каждой секундой на сердце становилось все тяжелее, и, закрыв глаза, он прижал руку к виску.
– Неужели ты ничего не помнишь? Ты же обещала мне, что никогда не заговоришь с ними.
– А я и не разговариваю с ними, я всего лишь горничная, а таких, как я, здесь десятки. Никто даже не знает моего имени.
– Хорошее оправдание.
– Ты хочешь обсудить это? – спокойно спросила она.
Анжело открыл глаза, боль была чертовски сильной, и он еще сильнее прижал руку к виску. Даже в таком состоянии он понимал, насколько глупо себя ведет. Анжело прекрасно помнил тот день, когда Люсия дала это дурацкое обещание. Ей было лет одиннадцать-двенадцать, не больше. Тогда он возвращался из школы, весь в синяках и ссадинах, а она ждала его на крыльце своего дома. Когда она хотела утешить его, в порыве уязвленной гордости и злости Анжело оттолкнул ее.
Но Люсия всегда была очень настойчивой. В итоге Анжело согласился приложить лед к подбитому глазу и позволил ей стереть кровь с его лица. Встретившись с ней взглядом, он схватил ее за руку и потребовал:
– Пообещай, что никогда не заговоришь с ними или с кем-то похожими на них, пообещай, что никогда не будешь работать на них.
Моргнув несколько раз, она ответила осипшим от волнения голосом:
– Я обещаю.
И нет, он не хотел сейчас ничего обсуждать. Его поступку не было оправдания. Спустя семь лет после того, как он сбежал от нее, он все еще испытывал гложущее чувство вины в минуты слабости.
Хотя Анжело всегда был слишком занят, чтобы думать об этом. Уже наутро после ночи, проведенной вместе, он летел в Нью-Йорк, вычеркнув Люсию из своей жизни.
Ознакомительная версия.
