— До дна, девочки! — крикнул Микки.
Все громко захихикали. Кроме Эмили, остававшейся в стороне от этих игр. Слава Богу, никто и не подозревал, что что-то может идти не так. Она нацепила на лицо улыбку и занялась делами. Микки в это время пустился в россказни о своих похождениях, а три девушки извивались вокруг него как змеи.
Эмили приблизилась к столу, на котором стояла фляга, и сделала вид, будто рассматривает картину на стене. Закрыв остальным вид спиной, девушка открыла сумочку и достала оттуда сверток. Затем развернула бумагу и выудила бело-голубую флягу. Отточенным движением, которое так долго тренировала дома, Эмили заменила фляги.
Почти тут же позади раздался какой-то звук. Эмили обернулась, поймав на себе взгляд холодных голубых глаз своего недавнего спасителя. Ее рука все еще оставалась в сумочке. Девушка порылась там для вида и вытащила помаду.
Давно ли он стоит тут, и что успел увидеть? Заметил ли подмену? На вид ему лет тридцать, лицо бесстрастное и мужественное. Но если он хотя бы наполовину так серьезен, как кажется, что занесло его на подобную вечеринку?
Подкрасив губы кроваво-красной помадой, Эмили заметила в дверях ухмыляющегося верзилу-охранника. Он убирал в карман банкноту.
Стодолларовая купюра?
Боже, подумала Эмили, это не к добру!
Незнакомец все еще наблюдал за ней с подозрением и нескрываемым отвращением, но не произносил ни слова. Эмили сложила губки бантиком и послала ему воздушный поцелуй. Потом подошла, виляя бедрами, и слегка потянула его за галстук.
— Слишком много одежды для маленькой оргии, не правда ли?
Мужчина вернул ее руку на место, замерев, когда прикоснулся к ней. Эмили склонилась ближе.
— Или ты заплатил, чтобы только посмотреть?
Эта тактика сработала. Незнакомец отстранился.
— Я не считаю, что за подобное следует платить. Если не возражаешь, у меня есть пара вопросов к твоему хозяину, а потом я оставлю вас.
С улыбкой, полной сарказма, незнакомец подошел к Микки и о чем-то заговорил с ним. Теперь Эмили была свободна!
Эмили завела машину и вдавила педаль газа в пол, подавшись назад, словно вес ее тела мог помочь ей быстрее заехать на холм. Шины визжали. Эмили надеялась только, что не сбила никого живого. Помимо того, что машину ей одолжила подруга, она не была застрахована. Еще одна неприятность будет очень некстати.
Девушка с облегчением вздохнула, когда выехала на знакомую дорогу, обсаженную цветущими деревьями, которая вела к побережью.
Построенный из белого камня, длинный, но не высокий дом Нэша располагался высоко на холме, где раньше находилась ферма. За последние полвека северные пастбища были застроены, а по холмам раскинулись жилые коттеджи, которые сообщались с городом дорогами.
Питер Нэш построил дом для того, чтобы там жить, а не демонстрировать свое богатство, еще до момента, когда этот район стал считаться престижным. Были здесь и другие дома, куда богатеи часто ездили отдыхать, но ни один, по мнению Эмили, не обладал индивидуальностью, коей дышал дом Питера.
Большая часть этой индивидуальности была заслугой жены Питера, Роуз, которая была заядлым садовником и рачительной домохозяйкой. Также Роуз являлась страстным коллекционером древнего китайского фарфора и регулярно присылала чашки и тарелочки в реставраторскую компанию «Квест» для чистки и починки.
Эмили припарковалась возле гаража и, взяв с заднего сиденья картонную коробку, вышла из машины и вдохнула полной грудью. Воздух, наполненный ароматами, казался ей благословением небес после того смрада, которым она дышала немного раньше утром.
Девушка взглянула в промежуток между домом и конюшней. Там, вдали, можно было заметить крышу резиденции Вебберов. С той вечеринки, когда она подменила флягу, прошло уже два года, а Эмили помнила все так, словно это было вчера. Много недель после ее мучили кошмары. Она и сейчас иногда просыпалась в холодном поту и с бешено колотящимся сердцем. Со временем все проходит, однако Эмили никак не покидало чувство, что она совершила преступление.
Захлопнув бедром дверь машины, она подошла к входной двери и постучала, заметив на теле очередной синяк. Ожидая ответа, она сняла туфли и рассматривала дырки на белых носках.
— Привет, миссис Купер, — улыбнулась Эмили чопорной женщине, открывшей дверь. — Уж извините, но я не могла тащить эту коробку к черному ходу.
— Он все утро ждет вас, мисс Квест, — произнесла женщина укоризненно. Она работала экономкой у Нэшей половину из своих шестидесяти лет и заслужила свое право ворчать.
— Да, я немного опоздала, но мне лишь недавно разрешили вернуться в студию и посмотреть, что удалось спасти, — объяснила Эмили, поставив коробку на пол в холле. — Боюсь, это заняло много времени... Я собиралась позвонить мистеру Нэшу, но потом вспомнила, что мой мобильный тоже сгорел.
Бесстыдная попытка сыграть на сочувствии удалась. Миссис Купер вспомнила об ужасной потере Эмили и смягчилась.
— Мистер Нэш у себя в кабинете.
Комната до сих пор называлась кабинетом, хотя все дела не выходили за пределы этих стен. Питер Нэш продал свою сеть магазинов десять лет назад во время борьбы его жены с раком. Он еще восемь лет жил со своей любимой Роуз, прежде чем рак вернулся в более сложной форме. Тогда Питер отошел от дел, чтобы быть рядом с женой, а после ее смерти пытался найти себе цель, чтобы заполнить пустоту в своей жизни.
— Спасибо. Ничего, если я пока оставлю коробку здесь? — вежливо поинтересовалась Эмили.
Если она собирается работать тут в течение нескольких следующих недель, лучше не ссориться с миссис Купер. Раньше они неплохо ладили, и Эмили удивил столь холодный прием.
Кей взглянула на коробку.
— Полагаю, остальные твои вещи в машине?
Что за обвиняющие нотки в голосе женщины?
Эмили изумилась еще больше.
— Некоторые... да, но я оставила их там до тех пор, пока не узнаю, где моя комната. Когда мистер Нэш предложил мне пожить здесь, он не вдавался в подробности...
Что было на него совсем не похоже. Возможно, в свои семьдесят пять он был уже не таким сильным, как тогда, когда только начинал строить свой бизнес, но внутренних качеств не потерял.
Миссис Купер фыркнула.
— Тогда тебе лучше пойти и узнать. Он расхаживает как тигр в клетке, ожидая, когда ты появишься. Для его сердца это нехорошо. — И экономка отправилась в кухню, но на пороге обернулась и добавила: — Хочешь чашку чая?
У Эмили возникло подозрение, что в своем теперешнем настроении экономка может обидеться, восприняв ее отказ как личное оскорбление.
