Наверное, это и есть любовь, подумала тогда с осадком разочарования Робин. Никаких переживаний, волнений и бессонных ночей. Многие об этом могли только мечтать. Она любила Джеймса. Джеймс любил ее. Даже его родители со временем смирились с выбором сына и приняли Робин в семью. Пусть она не принадлежит к богатому и знатному роду, но благодаря своему уму и трудолюбию Робин Голдвей многого добьется.
— Робин, ты ведь такая умная! — с легким налетом зависти воскликнула Миранда и перешла на заговорщический шепот: — Скажу тебе по секрету. Мне об этом стало известно от человека, приближенного к правлению… Так вот мистер Брэддок всерьез подумывает о том, чтобы предложить тебе место преподавателя французской литературы.
— А как же миссис Валентайн? — озадаченно спросила Робин.
Миранда скорчила презрительную гримасу.
— Эту старушенцию давно пора отправить на покой. Она уже с трудом отличает реальность от мира книжных персонажей. На ее лекциях у меня возникает чувство, что Валентайн ровесница Бальзака.
Робин усмехнулась.
— Миранда, будь снисходительной. Разве это не говорит о педагогическом таланте миссис Валентайн? Лично я на ее занятиях совершенно забываю о времени.
— Счастливая, — вздохнула Миранда.
— В любом случае все это писано вилами на воде. За несколько лет, которые мне потребуются на окончание университета и аспирантуры, все может измениться. Возможно, мистер Брэддок разочаруется во мне… по сравнению с миссис Валентайн я…
— В любом случае будущая преподавательница Колумбийского университета не должна работать официанткой во время каникул.
Миранда была права. Университеты Лиги плюща[2], в которую входил и Колумбийский, не жалели средств на оплату труда своих преподавателей. Они приглашали на работу нобелевских лауреатов, отставных министров, видных ученых, известных деятелей искусства и культуры. Парадоксально, но в среде преподавателей существовала жесточайшая конкуренция за место в вузе Лиги. Естественно, что и брали на работу лучших из лучших.
Кроме того, многие высокопоставленные политики, бизнесмены, бывшие и действующие главы иностранных государств почитали за честь выступить с лекцией в престижном университете. Немаловажную роль в этом играла и оплата. Робин могла гордиться уже одним тем фактом, что ее кандидатура рассматривалась на ученом совете, а сам мистер Брэддок голосовал за Робин обеими руками.
— Что же мне делать? Жить в Центральном парке и просить милостыню?
Миранда снисходительно улыбнулась.
— Все, что от тебя требуется, вовремя сказать Джеймсу «да».
— Может, мне еще и самой сделать ему предложение? Мистер Филлинг, будьте моим мужем. — Робин невесело улыбнулась. — Только, боюсь, на обручальные кольца не хватит всех моих сбережений.
— А почему бы тебе не попробовать себя в качестве няни? В Нью-Йорке полным-полно деловых мамаш, у которых нет времени на детей.
Робин закатила глаза и сделала страдальческое лицо.
— Няня — последнее, на что я соглашусь. Через час общения с детьми я чувствую себя выжатой как лимон.
— А как тебе это? — Миранда ловко оторвала от доски объявлений листочек с написанным от руки текстом и протянула подруге.
Робин принялась сосредоточенно читать.
— Странно, я его не видела.
— Потому что смотрела на пестрые вывески «Макдоналдса», которому вечно требуются работники. Похоже, они сгорают на работе чаще и быстрее хот-догов.
— Не уверена, что у меня получится… — с сомнением в голосе произнесла Робин. — Здесь говорится, что мальчику требуется интенсивный курс французского. Вряд ли я смогу за два с половиной месяца…
— Робин, ты говоришь по-французски, как на родном! В конце концов, этому парню не нужно сдавать экзамены в Сорбонну. В объявлении сказано, что ему нужен разговорный французский начального уровня. Наверное, семья собирается в долгое путешествие, вот и решили поднатаскать сыночка.
— Право, не знаю. — Робин мяла в руках листок с объявлением. — Я никогда еще не учила других.
— А как же я? — Миранда ободряюще улыбнулась. — Только вспомни, сколько раз ты объясняла мне непонятные темы! Только не зазнавайся, но ты первая, кому удалось разъяснить мне теорию относительности. Это многого стоит, скажу тебе.
— Думаешь, надо позвонить? — Робин подняла на подругу вопрошающий взгляд.
— Даже думать нечего. Только не продешеви. Ты стоишь миллион долларов!
Робин рассмеялась и обняла подругу за плечи.
— Боюсь, не многие разделят твое мнение. Впрочем, спасибо за лестный отзыв о моих педагогических способностях.
— К тому же это отличный шанс проверить себя. Может быть, тебе совсем не понравится. Тогда ты со спокойным сердцем выйдешь замуж за Джеймса и забудешь об аспирантуре.
— Может быть, может быть…
— Чего же ты ждешь? — ринулась в новую атаку Миранда. — Или мне еще и позвонить вместо тебя?
— Не стану же я звонить прямо сейчас? Перемена вот-вот закончится и…
— Никаких «и». Набирай номер, пока тебя не опередила какая-нибудь ушлая девица.
— Миранда, ты смеешься? В Колумбийском университете не так уж много студентов, вынужденных искать работу на время летних каникул.
— А в совершенстве владеющих французским языком и подавно, — согласилась Миранда. — Однако ты все равно позвони прямо сейчас. При мне.
— Хочешь убедиться, что я не спасую?
Миранда скрестила на груди руки и исподлобья посмотрела на упрямицу.
— Робин, хватит пререкаться. Тебе нужна приличная работа или нет?
Не говоря ни слова, Робин достала из заднего кармана джинсов сотовый телефон и, расправив смятое объявление, набрала заветные цифры. Пальцы предательски дрожали. Миранда, как настоящая подруга, сделала вид, что не заметила волнения Робин.
Они отличались всем. Цветом волос и глаз. Телосложением. Миниатюрная Робин казалась Дюймовочкой по сравнению с рослой и полноватой Мирандой. Все свободное время Робин проводила в библиотеке, а ее подруга в модных магазинах Манхэттена. У Робин не было отбою от поклонников, но она не обращала внимания ни на кого, кроме Джеймса. Миранда же, напротив, искала мужского внимания… к сожалению, без особого успеха.
— Алло. Я… — голос Робин сорвался, — я звоню по объявлению.
— Да-да, одну минутку. — Женщина, поднявшая телефонную трубку, кого-то позвала.
Через несколько мгновений, показавшихся Робин вечностью, из трубки донесся мелодичный голос, явно принадлежавший женщине за тридцать пять.
— Добрый день. Меня зовут миссис Макдауэлл, — тут же представилась собеседница.
