Дженни драматически закатила глаза, и Сьюзан улыбнулась:
— Боже, сколько экспрессии!
— Еще бы! Всеобщий любимец доктор Лезерт — прирожденный покоритель сердец. Борьба идет не на шутку. Медсестры и прочий женский персонал считают его самым завидным холостяком года. — Она бросила взгляд в огромное застекленное окно. — Честное слово, очутись хоть одна из них здесь, я бы забросала ее этими пирожными, чтобы неповадно было разевать рот на моего душку Лезерта.
Сьюзан рассмеялась. Так или иначе Дженни можно позавидовать. Самой Сьюзан пока не встретился мужчина, от которого она сходила бы с ума. Нечто похожее было в самом начале ее романа с Колином, но с тех пор прошло много лет, и она уже не верила, что найдется мужчина, одна мысль о котором заставит ее сердце учащенно биться. Впрочем, она всегда отличалась излишней серьезностью, и все свое внимание уделяла учебе и карьере. А чувства… чувства она отодвинула в самый дальний уголок души, может быть, потому, что так легче — не обманешься, да и боль разочарований тебе не грозит.
Виктория стояла рядом и аккуратно разрезала торт.
— Если и в самом деле ожидается борьба за пирожные, то я отнесу парочку Джону, — сказала она с улыбкой, — а то, чего доброго, ему ничего не достанется.
— Мама, а как он себя чувствует? — бросила обеспокоенный взгляд на мать Сьюзан. — Он говорит, что в полном порядке, но меня не покидает ощущение, что дела обстоят далеко не так благополучно.
— Ты это заметила? — с лица Виктории исчезла улыбка. — Не знаю, что и делать, Сьюзан. Он упорно не желает ни в чем признаваться, беззаботно улыбается и ругает меня за излишнюю мнительность. Но сердце мне подсказывает: что-то здесь не так. Ты ведь знаешь, какой он упрямец. Сколько сил я положила, чтобы уговорить его показаться врачам, когда у него начало ухудшаться зрение. Если бы не моя настойчивость, он мог бы потерять глаз. Боюсь, что сейчас все это может повториться.
— Не волнуйся, мама, — попыталась успокоить ее Сьюзан, скрывая собственную тревогу. — В конце концов, операция прошла успешно, он снова видит, а что до его самочувствия… Я попробую поговорить с ним и постараюсь точно выяснить, что происходит. Я понимаю, тебе нелегко, но постарайся успокоиться.
Сьюзан и мать вернулись к столу. Максимилиан тут же схватил пакет печенья, и Сьюзан поставила на белый пластиковый столик чашки с дымящимся чаем.
— Выпей чаю, папа, — ласково сказала она, — он тебя взбодрит.
Джон сделал глоток и скорчил притворно-обиженную гримасу.
— Хоть бы добавила бренди для профилактики. А еще называешь себя доктором!
Сьюзан рассмеялась и села напротив.
— Почаще делай так, девочка моя! — сказал ей отец и, заметив удивление на ее лице, пояснил: — Тебе необыкновенно идет улыбка. Когда ты веселая, ты просто неотразима, имей это в виду. Фигура у тебя великолепная, глаза такие же восхитительно зеленые, как у матери, ну а волосы — это уже по моей линии. Они делают тебя воздушной, хрупкой.
— Спасибо, папа.
Руки у Сьюзан так задрожали, что она чуть не пролила чай себе на юбку: слишком уж похожей на последнее слово умирающего показалась ей эта речь отца.
— Смотрю я на тебя, — продолжал он, — и не могу поверить, что ты уже врач со стажем, что у тебя за плечами замужество, рождение ребенка и вдовство. Ты для меня по-прежнему малышка.
— Боже, о чем ты говоришь, папа. Мне уже двадцать девять. Я уже почти старушка.
— Посмотрим, что ты скажешь, когда доживешь до моих лет. — Джон допил чай и бросил взгляд на жену. — Ты не против, если я пойду? Мне хотелось бы досмотреть матч с трибуны. Пойдешь со мной, или вы с Максимилианом останетесь здесь?
— Хочу на качели! — решительно заявил Максимилиан, порываясь спрыгнуть с колен деда на пол.
— Хм! — задумчиво сказала Виктория, глядя на малыша. — Неплохая идея. Мы с ним сходим покачаемся на лодочках, а Сьюзан тем временем сможет заняться буфетом. Позднее здесь и встретимся.
— Хорошо, — кивнул Джон. — А я после матча зайду на аукцион, вдруг присмотрю что-нибудь для рыбной ловли.
Максимилиан уже тащил Викторию за юбку. Когда родители и сын вышли за порог, Сьюзан поспешила к прилавку. Возбужденные клиенты повалили валом. Люди успели нагулять аппетит, всем без исключения хотелось пить, и в последующие полчаса от заказов не было отбоя.
— Пойду, вытру столы, — утирая пот, сказала Дженни. — А ты помой посуду — у нас уже не осталось чистых чашек и тарелок.
Футбольный матч, судя по всему, приближался к финальному свистку, и людей прибывало все больше и больше. Чтобы не толкаться в тесноте, многие покупали колу в бутылках и банках и снова выходили на свежий воздух. Заливая в заварной чайник кипяток, Сьюзан на секунду отвлеклась, чтобы откинуть прядь волос с виска, и выглянула в окно. Первое, что она увидела, — сын и мать, Максимилиан гнался за каким-то мальчиком, и едва он его настиг, как началась драка. Судя по всему, они поссорились из-за мяча. К месту происшествия уже спешила Виктория. Сьюзан застонала и закрыла глаза. Боже, почему ее сын все время попадает в какие-то переделки? Разве не выбивается она из сил, пытаясь воспитать его наилучшим образом? И это результат?
— Вам не кажется, что отвлекаться в такие минуты опасно?
Сьюзан, вздрогнув, обернулась, и глаза ее встретились с холодными голубыми глазами, блестевшими, как драгоценные камни. Густые, красиво выгнутые брови и чисто выбритый мужественный подбородок отменно сочетались с обликом этого красавца и великана, в котором Сьюзан сразу же узнала любимца своего отца. Немудрено, что медсестры присвоили ему титул самого завидного холостяка года.
Самый завидный холостяк резким движением перегнулся через прилавок и завернул кран титана. Очнувшись, Сьюзан посмотрела на свою руку и увидела, что наливает воду в чайник, уже полный до краев.
— Вот так и происходят несчастные случаи на работе, — коротко бросил парень. — Занимаясь делами, нельзя отвлекаться на посторонние вещи.
— Я бы сама справилась, — холодно отрезала она, раздраженная двусмысленностью его намека.
Еще чего доброго подумает, что она на него пялилась и зазевалась. Если другие женщины млеют от него так же, как Дженни, нетрудно возомнить себя подарком женской половине человечества.
— С замедленной реакцией лучше не браться за такую работу — можно ошпариться и на всю жизнь остаться калекой, — тоном профессионального врача продолжил парень.
— Спасибо за помощь, — с иронией отозвалась она, — без вас бы я ну никак не справилась.
Она проверила, заварился ли чай, и подчеркнуто вежливо спросила:
