Проклятье, снова эти старые воспоминания. Прошло уже двадцать лет, а Рождество было невыносимо, и теперь огнем уничтожен этот особняк, вполне естественно, что он будет думать о том другом пожаре.
Ной провел ладонью по лицу. Что происходит? Он уже давным-давно примирился со своим прошлым. Почему в последнее время он много об этом думает?
Хватит. Достань парочку из своих эротических фантазий «для взрослых» об Алане О’Хара. Помнишь тот, где она одета в высокие черные кожаные сапоги до бедер и маленькое красное бикини?
Ной улыбнулся этой фантазии. Их отношения, возможно, так и не начались, но Алана здорово помогала, когда ему было нужно перенаправить свое внимание. Одна только мысль об этих бесконечных ногах и пышной копне темно-рыжих волос...
Что-то блеснуло в лучах его фонаря. Погоди-ка. Что это? Его мозг уловил пойманное взглядом, и он понял, что увидел.
Золотая пряжка ремня, прикрепленная к длинному, черному поясу шириной в четыре дюйма. Пояс был достаточно длинный, чтобы окружить, по крайней мере, сорокачетырехдюймовую талию (прим. ок. 112 см).
Он выпрямился, вытащил из кармана пару резиновых перчаток, а затем наклонился, чтобы осторожно поднять скрученный кусочек почерневших обоев, в который обернул пояс. На вид пояс выглядел именно таким, какой мог бы носить Санта-Клаус. Откуда он здесь взялся, в фойе особняка Прайса?
В отличие от того, в чем телевидение пытается убедить людей, лишь пятнадцать процентов всех дел о поджогах когда-либо раскрывались. Могло ли ему улыбнуться счастье вот так, сходу?
Ной снял перчатки, вышел на улицу и позвонил одному из криминалистов места преступления, чтобы тот пришел сфотографировать доказательство, прежде чем упаковать его в мешочек и маркировать. Ной оглядел толпу в поисках Санты или новичка Джимми Торнтона, однако ни того, ни другого не увидел.
Подошел один из его подчиненных.
— Сержант, мы нашли свидетеля.
— Кто он?
Полицейский навел справки в своем планшетном компьютере.
— Агнес Гэйнс. Живет по соседству.
— Где она?
Полицейский указал на пожилую скрюченную женщину, стоящую позади ближайших ограждений.
— Приведи ее сюда, — проинструктировал Ной.
Полицейский помог женщине обойти заграждения. Она была тощей как проволока, с опрятной копной белоснежных волос. На ней был надет мужской бушлат (прим.: Бушлат — двубортная куртка на теплой подкладке с отложным воротником (любая, как правило, форменная тяжелая теплая рабочая одежда в виде куртки у военных, строителей и т.п.)), накинутый поверх пижамы, и домашние шлепанцы. Из-за больших очков она, казалась, похожа на сову.
— Что вы видели, миссис Гэйнс?
— Мисс Гэйнс, — поправила она. — Я никогда не была замужем.
— Вы что-то видели? — спросил он, направляя ее внимание обратно к обсуждаемой теме. Она кивнула.
— Я не могла заснуть и встала, чтобы согреть себе стакан теплого молока.
— Во сколько это было?
— Хм, где-то около половины двенадцатого.
Ной поглядел на свои часы. Сейчас два часа ночи.
— Что вы видели?
— Я случайно заметила полную луну, сияющую через мое кухонное окно. Мне нравится полнолуние, поэтому я вышла на заднее крыльцо, чтобы лучше видеть.
Он хотел попросить ее сразу перейти к главному, в сокращенной версии, но он принудил себя быть терпеливым. Умение оживленно слушать было существенным инструментом в арсенале хорошего офицера полиции.
— Да, мэм.
— Луна висела прямо над особняком Прайса, таким прекрасным старым зданием. Какая жалость, — она покачала головой.
Ной откашлялся.
— Я отступилась от темы, не так ли? Ну, луна сияла ярко, и я увидела, что парадная дверь особняка приоткрыта. Я обратила внимание, потому что в доме было совершенно темно, а здание для широкой публики закрывается в пять, и там никого не должно быть. Я подумала, что это просто проказы детишек. Тогда дверь открылась, и угадайте, кто вышел с важным видом?
— Даже не представляю, мэм.
— Я очень болтлива, не так ли? Прошу прощения, офицер, это — моя дурная привычка. Я сорок два года была учителем по актерскому мастерству в старших классах.
Ной поерзал, наклонился вперед и посмотрел на нее твердым взглядом.
— Да, мэм.
— Вы не хотите попробовать догадаться?
— Санта Клаус.
Она в разочаровании вытянула губы.
— Откуда вы узнали?
— Удачная догадка, — он вскинул взгляд на патрульного, который привел Агнес. — Проводи мисс Гэйнс домой.
— Да, сэр, — полицейский протянул руку свидетелю. — Сюда, мэм.
Санта Клаус в толпе. Пояс от костюма Санты был найден в фойе. Есть свидетель, который видел человека в костюме Санты, выходящим из особняка незадолго до начала пожара.
«Хо-хо-хо. Веселого поганого Рождества».
Веселый Святой Ник только что стал подозреваемым Ноя номер один.
* * *
Алане О'Хара снился обжигающе эротический сон с участием никого иного, как чрезвычайно мужественного сержанта Ноя Бриско, когда зазвонил ее сотовый телефон, разбудив именно в тот самый момент, когда они добрались до самого главного.
Она резко встала, чувствуя себя разгоряченной, слабой и разочарованной. Почему ей продолжают сниться эротические сны об этом мужчине? Прошли месяцы со свидания, которое закончилось обменом буйных ласк и единодушным мнением, что отношения между ними несостоятельны. Она должна была уже совсем о нем забыть.
По-видимому, ее подсознание несогласно с этим. Это был третий раз на этой неделе, когда ей снился Ной.
Возможно, ей следовало просто заняться с ним сексом и выкинуть его из своей головы. Она должна была признать, что он невероятно целовался и вытворял такие штучки пальцами...
Она выдохнула. Магия в чистом виде.
Телефон зазвонил снова. Она схватила его. Это был ее босс, Дуайт Джейкоби.
— Получил для тебя дело общественного защитника, — сказал он.
Ну конечно. Исключительно такими были те самостоятельные дела, которые она получала. В отличие от большинства юрисдикций, в Пайн-Кресте не было поста государственного защитника. Вместо этого они использовали персонал частных юридических фирм для тех подсудимых, которые не могли позволить себе своего собственного адвоката. Фирмы действовали на основании контрактов и получали фиксированную компенсацию от государственной казны. Младшие сотрудники юридических фирм оттачивали свое мастерство на таких делах.
— Да, сэр. Что за преступление? — Алана откинула одеяло, вставая с кровати. Телефонные звонки в три часа ночи было нечто вроде продолжения обучения. Пока говорила, она сняла пижамные штаны и залезла в юбку, которую одевала накануне.
— Поджог. Особняк Прайса.
— Ты должно быть шутишь. Особняк Прайса сгорел?
— Ага.
— Ах, это вопиющее безобразие. Я обожала это место.
— Это — символ города.
— Кто обвиняемый?
Дуайт фыркнул.
— А вот это — самая интересная часть.
Она выскользнула рукой из одного рукава пижамы, переложила телефон к другому уху и вытянула другую руку.
— Что здесь смешного?
— Санта Клаус.
— Что там с Санта Клаусом?
— Судя по всему, поджигатель он.
— Нет. Серьезно? — в темноте она распахнула ящик комода, нашла лифчик и, извиваясь, надела его. Ей очень не нравилось это слышать. Алана обожала Рождество. Это ее самый любимый праздник в году.
— Настоящее имя... получай... Кристофер Клаусен. Он работает в торговом центре Пайн-Креста, отрицает, что устраивал пожар, даже несмотря на то, что у них есть косвенные доказательства, которые доказывает обратное, и он уже заявил, что на самом деле — Санта Клаус. Именно поэтому я назначил тебя на это дело. У тебя тот наивный Рождественский дух.
— Почему у меня такое ощущение, будто я попала в римейк «Чуда на 34-й улице» (прим. «Чудо на 34-й улице» (Miracle 34th street), кинофильм, снятый в 1994 Кинокомпанией «20th Century Fox»)?
