— Помогите мне пересадить его на инвалидное кресло, — обратилась она к Джексону.
Поднимая ноги пациента и ставя их на подножку кресла, Бекки увидела то, что пропустила прежде.
— Только этого нам и не хватает.
Опустившись на колени рядом с креслом, она вытащила из кармана халата ножницы для снятия повязок и быстро распорола штанину Джетта по внутреннему шву.
Распухшее колено напоминало мяч.
— Ну надо же, — пробормотал Джексон. — Бык, должно быть, наступил на него.
— Ему, наверное, было очень больно. Разве он не жаловался?
Джексон пожал плечами.
— Мы, ковбои, считаем, что, пока дышим, мы здоровы.
— Тогда почему вы привезли его в больницу?
Усмешка появилась на его лице.
— Я не хотел, чтобы он перестал дышать.
Бекки прострелила его негодующим взглядом.
— Доктор сделает ему рентген, чтобы поставить точный диагноз, но уже сейчас очевидно, что какое-то время ваш друг не сможет опираться на это колено.
— Джетт очень расстроится. Он так близок к Национальному финалу.
— Извините?
— В Лас-Вегасе состоится финал. У Джетта есть все шансы дойти до него в этом году. Еще несколько родео, несколько очков — и он стал бы его участником.
Бекки с сомнением повела бровью.
— Ничего утешительного сказать не могу...
— Дела обстоят плохо?
— Боюсь, что так.
Оба с сочувствием посмотрели на потерявшего сознание мужчину.
Джетт проснулся вечером с сильнейшей головной болью. Он сидел в инвалидном кресле в небольшой комнате с голыми стенами. Кровать. Тумбочка. Телевизор.
— Где я?
— Проснулся? — тотчас раздался за спиной голос Джексона.
— Слава богу, ты здесь. Ну, давай рассказывай, что произошло.
— Ты в муниципальной больнице в Рэттлснейке. Со вчерашнего вечера.
У Джетта вырвался вздох облегчения. Он находился здесь только одну ночь. Значит, не очень сильно пострадал. Завтра они с Джексоном будут уже в пути в Техас. Если он удачно выступит на очередном родео, до финала будет рукой подать.
— Это ты привез меня сюда?
— Да. Сегодня за тобой приедет Колт и отвезет в Амарилло.
— Колт? — Джетт нахмурился. Похоже, у Джексона просто-напросто съехала крыша. — Какое отношение имеет к родео мой брат? И причем здесь Амарилло?
В следующее мгновение дверь распахнулась, и в комнату влетела миниатюрная медсестра. Если бы не розовой халат с биркой, на которой было написано «Б. Вашбен, медсестра», Джетт поклялся бы, что это девочка-школьница.
Она склонилась над его коленом, повернувшись к нему спиной.
Нет, подумал он, усмехнувшись про себя. Она определенно не ребенок. Джетт не без удовольствия принялся разглядывать ее весьма женственные формы, когда она прикладывала пузырь со льдом к его ноге.
Невероятной силы боль внезапно прострелила от его коленной чашечки до головы и сильно отдалась в мозгу, заставив забыть собственное имя.
Миниатюрная медсестра посмотрела на него сочувствующим взглядом.
— Не хотите, чтобы я попросила доктора Клейтона дать вам обезболивающее?
— Обезболивающее? — Пробормотал он сквозь плотно сжатые зубы. — Мне не нужно ничего подобного. Чего мне действительно не хватает, так это брюк.
Джетт покосился на Джексона, тот выглядел чересчур серьезным. Таким он его еще никогда не видел. Явно произошло что-то неладное. Его охватило беспокойство.
— Что-то случилось с моими джинсами?
Джексон засмеялся.
— Да. Она разрезала их.
— Она их разрезала? — Боль немного утихла. Джетт посмотрел на медсестру и пошутил: — И что она делала со мной, пока я был беспомощный и без брюк?
Медсестра даже не покраснела. А она ничего! Весьма обаятельная женщина. Но сейчас ему недосуг развлекаться с барышнями. Надо думать о завтрашнем родео.
— Так как же я выйду отсюда без брюк?
Маленькая морщинка пролегла между бровями медсестры Б. Вашбен.
— Разве вы не помните разговора с доктором Клейтоном?
Беспокойство Джетта усилилось.
— Боюсь, нет. А что случилось?
— Мы завтра отправляем вас в Амарилло, к хирургу.
— Из-за головной боли?
Он отказывался всерьез думать о колене.
— В лучшем случае, у вас растяжение связок коленного сустава, которое также требует вмешательства хирурга.
Медсестра продолжала что-то говорить, но Джетт почти ее не слушал. Он боялся узнать правду о своем колене. И ему не нужно рассказывать о растяжениях. Каждый спортсмен ненавидит их, потому что после такой травмы долго нельзя принимать участия в соревнованиях. А вдруг это что-то похуже?
— И когда же я смогу снова оседлать быка? — спросил он, когда медсестра закончила свои разъяснения, из которых вытекало, что не только его ближайшая мечта оказалась в опасности, но и карьера тоже.
— Ортопед вам все расскажет после того, как осмотрит ваше колено. Но вы не сможете участвовать в соревнованиях по крайней мере еще пару месяцев.
— Никоим образом. — Он попытался опереться на локти. — Найди мне любые брюки, Джекс. Я могу ехать.
Чтобы доказать свою правоту, он спустил правую ногу с кровати, но другая не повиновалась ему.
Бекки поймала поврежденную ногу и осторожно, но решительно положила назад. Ее глаза, подумал он, были цвета меда, а теперь стали коричневыми от гнева.
— Не валяйте дурака, мистер Гарретт. Глупо причинять себе вред, укрощая быков, но отказываться от лечения — полная безответственность. Если будете упрямиться, можете остаться инвалидом. В ваших же интересах следовать указаниям врача.
Он изумленно посмотрел на ее тонкие изящные руки.
— А вы сильная девушка. Должно быть, занимаетесь дзюдо или чем-то в этом роде?
— Да, чем-то в этом роде.
Будь он проклят, если она не заставила его подумать о том, чтобы на пару дней задержаться в Рэттлснейке и выяснить, что же означает «чем-то в этом роде», а заодно узнать и еще какие-нибудь подробности из ее жизни.
— Куда идет мир? Меня топчет бык, а теперь терроризирует девушка. И практически все в один день. Отдадите вы мне наконец мои брюки, или я буду вынужден вызвать полицию и сообщить им о воровстве?
Бекки подтолкнула к нему телефон.
Он нахмурился. Она посмотрела на него, как мать на капризного младенца. Какая у нее милая улыбка! Нет, придется все-таки устроить себе незапланированные каникулы.
Ближе к концу работы Бекки занялась оформлением больничных карт пациентов. Пролистав карту Джетта Гарретта, она нахмурилась и окликнула медсестру, находящуюся вместе с ней в комнате.
