— Познакомьтесь с моей юной эллинкой! — весело заявил седовласый профессор.
Найджел слегка смутился — это загадочное представление ничего не объясняло. Девушка действительно выглядела очень юной. На вид ей было не больше семнадцати. А может, и меньше. Кто она такая и кем приходится почтенному ученому? В следующую минуту радушный хозяин рассеял эту таинственность:
— Найджел, позвольте представить вам мою дочь Мелинду.
Ну конечно! Вот теперь все встало на свои места. Найджел поклонился девушке со всей учтивостью, на какую был способен.
— Очень рад познакомиться, мисс Мелинда! — сказал он, сопроводив свои слова лучезарной улыбкой.
Однако девушка в ответ не улыбнулась и не сказала ни слова, хотя и смотрела на Найджела в упор. В эту секунду Найджелу и впрямь почудилось, что он видит перед собой не современную американскую девушку-подростка, а невесть как занесенную из глуби веков жительницу Древней Эллады.
В ее лице действительно было что-то нездешнее, какое-то не поддающееся определению очарование. Может, виной тому были безукоризненно правильные черты или аристократический овал лица. Но скорее всего, подобное впечатление производил пристальный взгляд девушки, странным образом сочетавший девичью, почти детскую наивность с какой-то непонятной печалью. Под стать облику Мелинды было и платье — свободного кроя, из струящейся светлой ткани, схваченное у талии серебристым крученым шнурком.
— Добро пожаловать, мистер Виттерс, — произнесла Мелинда, сделав пару шагов по направлению к Найджелу и протягивая руку для приветствия.
Найджел стряхнул секундное наваждение и пожал нежную, изящную ручку. Да нет, это самая обыкновенная американская девчонка, только немного взволнованная приездом незнакомого гостя. Это умозаключение слегка польстило Найджелу. Тем не менее, его охватила необъяснимая, хотя и мимолетная тревога.
Мелинда между тем не проявляла никаких признаков смущения или неловкости. Она заботливо поинтересовалась, не слишком ли утомила Найджела дорога. Затем отдала распоряжение кому-то из слуг отнести багаж гостя в приготовленную для него комнату на втором этаже.
— Надеюсь, вам понравится ваша комната. Ее окна выходят на солнечную сторону, и по утрам вы сможете любоваться великолепным видом.
Произнеся эту тираду, достойную управляющего первоклассным отелем, Мелинда покосилась на отца, словно желая удостовериться, верно ли она поступает. Джеймс Эдвардсон одобрительно улыбнулся и потрепал дочь по плечу.
— Настоящая хозяйка, — заявил он, обращаясь к Найджелу, и в его голосе явственно послышались горделивые нотки.
Посмеиваясь, Найджел поднялся в свою комнату. Похоже, маленькой мисс Эдвардсон очень нравится командовать и играть в игру «я — важная дама». Судя по всему, Мелинда — единственная дочь, рано оставшаяся без матери, и любящий отец избаловал ее до безобразия. Но вот роль радушной хозяйки дома мисс Эдвардсон исполняла с трогательной старательностью, хотя и с налетом подростковой неуклюжести.
Комната, предоставленная Найджелу, действительно оказалась выше всяких похвал. Не просто комната, а настоящие апартаменты, видимо предназначенные специально для приема желанных гостей. Здесь было все, что нужно для комфортного отдыха, но особенно порадовал Найджела массивный книжный шкаф. Найджел с удовольствием оглядел полки, уставленные всевозможными сочинениями по археологии и античной истории. Вне всякого сомнения, книги подбирались с учетом интересов ожидаемого гостя. Найджел вновь испытал теплое чувство благодарности к хозяину чудесной усадьбы.
Кроме научных трудов в шкафу нашлось несколько неплохих детективов и два-три нашумевших современных романа. Что ж, тоже неплохо. Найджел вновь окинул полки жадным взглядом заправского библиофила и со вздохом сожаления отошел от шкафа. Менее чем через час его ждали к обеду, а ему еще надо было успеть принять душ и переодеться. Да и немного отдохнуть тоже не помешает.
После душа, переодевшись в костюм, Найджел тщательно пригладил волосы. Он не имел привычки подолгу разглядывать свое отражение, но сейчас задержался перед зеркалом гораздо дольше обычного.
Найджел никогда не считал себя красавчиком, хотя и не был обделен женским вниманием. Он искренне полагал, что девушек привлекают его чувство юмора и веселый нрав. Кроме того, он втайне надеялся, что ни одна прелестница не устоит перед его интеллектом и мужским обаянием. Однако именно сейчас Найджелу захотелось выглядеть, что называется, на все сто. Для кого он так старается? Для этой девчонки? С какой стати?! Она ведь младше его самое меньшее лет на десять. Да и вообще не в его вкусе. К тому же совсем еще ребенок… Нет уж, увольте!
Тем не менее, Найджел еще с минуту изучал свое лицо. Жесткие каштановые волосы, веселые карие глаза, нос несколько широковат; черты не идеальные, но в общем-то вполне гармоничные. Рост чуть выше среднего. Широкие плечи, сильные руки — увлечение регби со студенческих времен не прошло даром.
Найджел резко отвернулся от зеркала и широкими шагами направился в столовую. Он знал, что порой производит впечатление задорного простачка, этакого своего парня. Подчас этот имидж здорово ему досаждал, ведь ему хотелось быть солидным, невозмутимым, слегка ироничным. Именно таким, по мнению Найджела, должен быть настоящий ученый. Таким, как профессор Эдвардсон. Но вот солидности Найджелу как раз и не хватает. Его до сих пор принимают порой за студента. При этой мысли Найджел вновь ощутил уже знакомую легкую тревогу. Ведь не только на мистера Эдвардсона ему хотелось бы сейчас произвести впечатление.
Мелинда Эдвардсон успела переодеться к обеду, сменив свой греческий наряд на вполне современное платье. Найджел мимолетно отметил, что простой, но элегантный фасон выгодно подчеркивает хрупкую фигурку девушки. Мелинда выглядела изысканной и утонченной молодой дамой. И лишь нежный овал лица, еще не утративший мягких детских очертаний, и наивный прямодушный взгляд отчасти разрушали эту иллюзию.
Найджел решил было, что Мелинда и за обедом продолжит играть роль опытной хозяйки, которой не привыкать принимать гостей и устраивать приемы. Найджел даже собрался немного поразвлечься — наверняка при своей наивности Мелинда допустит немало забавных промахов. Но его ждало разочарование. За обедом Мелинда была неразговорчива и задумчива, словно ее мысли витали где-то далеко. Она лишь односложно отвечала на замечания отца, а с Найджелом перебросилась всего двумя-тремя необходимыми фразами.
Зато ее отец явно был в ударе. Он не скрывал своей радости по поводу приезда Найджела, чем искренне растрогал своего молодого гостя. Джеймс Эдвардсон с интересом расспрашивал Найджела о его жизни в Нью-Йорке, о друзьях, даже о его родителях. Казалось, профессора искренне интересовало все, что так или иначе имеет отношение к Найджелу. Найджел охотно отвечал, к нему вновь вернулось восхитительное чувство покоя, словно он после долгой разлуки оказался в доме старого друга.
