— Жаль, не повезло парню! — Отец Марка тоже погиб в авиакатастрофе, когда мальчику было всего восемь лет. Он не любил вспоминать о тяжелом для него периоде жизни и, решив выяснить некоторые существенные подробности предстоящей работы, спросил: — Ну а как насчет денег? Пусть Лина скажет, сколько она берет за такую работу?
— Не так уж и много, если сравнивать с твоими сногсшибательными гонорарами, дорогой, — донесся женский голосок с другого конца провода. — Но ничего не поделаешь, мы договорились давно, и я даже успела получить всю причитающуюся сумму. Мне нужен только номер твоего банковского счета…
— Ладно, не беспокойся, — отмахнулся Марк, подумав, что бедолага теперь просидит без заказов недели три, а то и целый месяц. Так что эти денежки сейчас ей понадобятся куда больше.
В дверь позвонили. Марк, простившись с друзьями, повесил трубку. Судя по всему, невеста была пунктуальна. Хорошо, если ко дню свадьбы ей удастся сберечь столь завидную черту своего характера. Он отправился открывать, снедаемый любопытством. Ведь Джош сказал, что это красивая блондинка. Что же, ему не раз приходилось иметь дело с фотомоделями-блондинками, а в одну его даже угораздило влюбиться.
Тогда, двадцати пяти лет от роду, он только начинал восхождение к вершине своей карьеры фотографа. А Кейт, так ее звали, была длинноногой моделью и дефилировала на подиумах многих стран, представляя шедевры знаменитых кутюрье. Ее изображения не сходили с глянцевых обложек журналов мод. И размышляя впоследствии над тем, чем же она увлекла его, к тому времени достаточно избалованного вниманием женщин, Марк пришел к следующему выводу. Всему виной была ее профессионально отработанная небрежная походка, загадочный отрешенный взгляд и слегка приоткрытые, как бы откровенно готовые к поцелую, губы. Она была похожа на изящную, но при этом очень сильную скаковую лошадь, взглянув на которую посетитель ипподрома, даже из числа опытных завсегдатаев, поневоле тянется за кошельком, собираясь сделать ставку.
Пару раз сняв ее для рекламы нижнего белья, Марк сдвинулся от любви и желания. Он умолял девушку поселиться у него. К его немалому удивлению, роскошная леди не заставила себя особенно долго упрашивать и, пожав плечиком, согласилась. В свои девятнадцать лет она оказалась весьма искушенной в любви женщиной, изобретательной и неутомимой. И Марк, ни в чем ей по этой части не уступавший, получил в конце концов то, чего страстно добивался.
Однако любовная лихорадка, в которой он беспробудно находился слишком долгое время, отрицательно сказалась на его рабочих делах. Он въехал в полосу невезения — широкую, как полноводная река, преодолеть которую вплавь оказалось не так-то просто. Им было потеряно сразу несколько выгодных заказов в журналах, а также утрачен весьма серьезный в финансовом отношении контракт с фирмой, рекламирующей ручки для настенных кухонных шкафчиков и прочую фурнитуру. В кругу профессионалов стали поговаривать о том, что у него творческий спад. Началось затяжное безденежье, которое и привело к тому, что Кейт его оставила, уйдя к другому, более удачливому коллеге-фотографу. Позже, анализируя свое существование с ней, он пришел к выводу, что судьба столкнула его с женщиной-вамп, опустошившей его духовно, физически и материально.
После Кейт он избегал влюбляться в блондинок, огульно считая, что те лишь разыгрывают из себя безобидных, ранимых и загадочных особ, будучи на самом деле весьма расчетливыми и безжалостно-амбициозными. Другое дело фотосъемки — тут его любимыми моделями оставались по-прежнему блондинки.
В дверь второй раз позвонили — долго и настойчиво. Марк распахнул ее настежь и от удивления открыл рот. Вот это да! Джош ни капельки не преувеличил. Как жаль, что леди собирается замуж, подумал он, Оглядывая гостью. Потому что если и суждено ему было когда-нибудь снова влюбиться в блондинку, то именно вот в эту, стоящую перед ним.
Мисс Мелани Коулди напоминала одну из очаровательных героинь Алфреда Хичкока. Классические черты лица, волосы цвета бледного золота, высокие скулы, за которые не жалко умереть, большие и прохладные голубые глаза и, похоже, идеальная фигура, очертания которой угадывались под льняным жакетом и строгими темными брюками.
— Мисс Коулди? — Он встретил ее теплой улыбкой. Скучное задание обещало превратиться в нечто захватывающее. Ничто на свете не доставляло Марку большего удовольствия, чем работа с красивыми моделями. Конечно, только камера покажет, насколько эта малышка фотогенична. Как ни парадоксально, но бывало подчас, что самые прекрасные лица и фигуры выходили на пленке далеко не блестяще.
— Мистер Гирр? — ответила девушка вопросом, посмотрев на него без тени любопытства. Возможно, она предпочитала мужчин, бреющихся минимум два раза в день…
Ее макияж отличался особой безупречностью, так же, впрочем, как и одежда. Белоснежную блузку под жакетом можно было запросто снимать для рекламы какого-нибудь стирального порошка.
— Единственный и неповторимый, — весело подтвердил он. Обычно женщины отвечали ему улыбкой. Для него было очень важно установить эмоциональный контакт со своими моделями, чтобы они чувствовали себя более свободно. Нет ничего хуже, чем застывший взгляд и одеревеневшее перед объективом тело, — из таких съемок не выйдет ничего путного. Досадуя на неулыбчивость гостьи, он попросил: — Называйте меня просто Марк.
— Марк, — послушно повторила она ледяным тоном.
Эта леди, с сожалением констатировал он, не из тех, что легко очаровываются. Но, надо полагать, так и должно быть. Она великолепна: эти глаза, губы — идеально очерченные и соблазнительно полные. Трудно представить, что с ним случится, если когда-нибудь они расцветут улыбкой…
И не надо, леди, не улыбайтесь, взмолился он про себя, иначе мы оба попадем в беду!
— Вы не против, если я тоже буду называть вас по имени? — дерзко спросил Марк.
— Пожалуйста, если вам так хочется.
— Джош позвонил мне пару минут назад и сообщил минимум информации, — сказал он сухо, переходя от попыток очаровать гостью к насущным делам. — Обсудим детали?
Он провел девушку в комнату, которая использовалась для официальных встреч. Не совсем офис, скорее гостиная, обставленная просто и строго. Лишь на стенах красовались его любимые работы, на которых были запечатлены женщины, полулежащие в обольстительных позах, стоящие в дверном проеме, скачущие на лошадях, поливающие себя гелем для душа, пьющие вино из бокалов, раздевающиеся и даже спящие…
— Тут нет ни одной свадебной фотографии, — кратко заметила невеста, когда он подвел ее к креслу.
