— Через пять минут наши следы заметет, — успокоил ее Колин. — Хлопья большие и падают быстро.
Несмотря на испуг, Кэтрин Манчестер хотелось доверять этому незнакомцу. Как жаль, что он полицейский и при этом... такой огромный! Казалось, он заполнял собой весь салон пикапа. Она бросила на него изучающий взгляд, он ответил таким же, причем его карие глаза изучали ее столь внимательно, что она снова занервничала.
— Вы здесь живете?
— Нет, это дом моего друга, который сейчас на дежурстве. Кстати, меня зовут Колин Уайтфитер.
На какое-то мгновение она заколебалась, стоит ли называть ему свое настоящее имя? Поняв, что он заметил это, она решилась:
— А я — Кэтрин Манчестер.
К счастью, его лицо осталось бесстрастным — значит, ее имя ему ничего не говорило.
— Добро пожаловать в Стилуотер, Кэт, — дружелюбно сказал он, и она почувствовала огромное облегчение.
Почувствовала — и испугалась, зная, что еще не время успокаиваться и расслабляться. Этот человек — полицейский. Длинные волосы придавали ему диковатый вид, а широкая грудь производила пугающее впечатление мощи и властности. Впрочем, до сего момента он был любезен и даже увез ее от преследователей. Но все это слишком хорошо, чтобы быть правдой, а потому ей следует по-прежнему соблюдать осторожность.
— Минутку. — Колин вылез наружу. Развязав брезент, он достал три пакета — с печеньем, яблоками и молоком. — Думаю, вы не прочь перекусить.
— Спасибо, — откликнулась Кэтрин, принимая все эти пакеты. Достав носовой платок, она протерла им одно из яблок и протянула Колину.
— Теперь они будут следить за вашей машиной, — спокойно заметил он, надкусывая яблоко.
— Здесь есть аэропорт или автобусная станция?
— В ожидании бури коммерческие полеты прекращены, а автобусная станция закрылась.
Колин заметил, как в ее глазах мелькнуло беспокойство. Ага, значит, она раздумала воспользоваться своей машиной? Женщина была красива — тонкий нос, полные, сводящие мужчин с ума губы, прекрасные зеленые глаза, — хотя явно пыталась это скрыть. На лицо был наложен густой слой макияжа, а основания каштановых волос наводили на мысль о том, что женщина перекрасилась. Колин догадался, что обилие макияжа на губах и бровях объясняется иной причиной, нежели отсутствием вкуса. Бесформенная одежда и очевидная попытка изменить внешность — что за этим кроется?
Интересно, а как бы она выглядела, если бы ее волосы были естественного рыжего цвета? Эта нелепая, мешковатая парка наверняка скрывает стройную и гибкую фигуру. Колину пришла в голову мысль о Лас-Вегасе. Здесь есть три варианта: или эта женщина чья-то возлюбленная, или она что-то украла, или знает нечто опасное. Судя по ее страху, в этом деле могут быть замешаны большие деньги, а, судя по тому, что она не выпускает из рук свою кожаную сумку, у нее там вполне может лежать пистолет.
Кэтрин вскрыла пакет молока и сделала большой, жадный глоток. Затем аппетитно захрустела яблоком. Кажется, она давно не ела.
Снаружи послышался рокот мотора — женщина, перестав жевать, глубоко вздохнула и затаила дыхание, стиснув свою сумку с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Благодаря этому движению Колин обратил внимание на отсутствие каких-либо колец, а также на то, что ногти были коротко и аккуратно подстрижены. Рокот мотора усилился — машина явно медленно ехала вдоль переулка и сейчас проезжала мимо гаража.
Колин сунул руку под куртку, извлек девятимиллиметровый автоматический пистолет и посмотрел на дверь гаража.
— Мне кажется, вам лучше спрятаться, пока они не уехали, — заметил он, стараясь говорить самым спокойным тоном. Пока она сползала на дно пикапа, он продолжал смотреть в зеркало заднего обзора.
Постепенно рокот мотора стал затихать. Колин убрал пистолет и встряхнул головой.
— Уехали.
Неуклюже завозившись, Кэтрин с трудом поднялась обратно на сиденье.
— Прежде чем уехать отсюда, нам придется выждать какое-то время.
— Вы сможете высадить меня где-нибудь в студенческом лагере?
— А что вы там будете делать? Кстати, они будут наблюдать за вашей машиной и, скорее всего, за автобусной станцией, хотя она и закрыта. А поезда не ходят.
Женщина провела рукой по глазам, потом обернулась и посмотрела в заметенное снегом окно гаража.
— Вы слышали сводку погоды?
— Предполагают, что буря усилится. Мне самому надо ехать на север — мое ранчо находится в нескольких милях от города. Я могу доставить вас в Пауни, а там вы сядете на автобус до Тулсы, откуда летают самолеты.
Белые зубы прикусили алую нижнюю губку. Глядя на это зрелище, Колину вдруг неистово захотелось попробовать, на что похоже прикосновение этих мягких и полных губ. «Безумная идея», — предостерег его внутренний голос. Эта беспокойная леди могла доставить слишком много хлопот. В такую бурю он собрался везти ее в Пауни, чтобы наверняка застрять там на всю ночь из-за снежных заносов!
— Благодарю вас, но, если вы доставите меня в лагерь, я как-нибудь устроюсь.
Доставить ее в лагерь, после чего проститься.
— Вы не сможете выбраться из города, — начал уверять он, в глубине души удивляясь собственному безрассудству. А ведь ему бы следовало поблагодарить ее за то, что она сама предложила избавиться от своего общества! — Он слишком мал, чтобы в нем можно было затеряться, поэтому, вас наверняка найдут.
Возможно, ее не слишком убедил его полицейский значок. Если это действительно так, то сразу же возникало много вопросов. И вновь он подумал о танцовщице из Лас-Вегаса, которая, на свою беду, могла слишком много знать. Впрочем, она не очень-то похожа на подобного рода девиц, вернее — совсем не похожа. А что, если она везет в своей сумке крупную сумму денег или партию наркотиков? «Блестящая мысль, детектив Уайтфитер!» — ехидно поздравил он себя.
— Я уверена, что смогу как-нибудь устроиться, — продолжала настаивать Кэтрин, и тогда Колин принял решение.
Пора от нее избавляться, иначе хлопот не оберешься. В конце концов, она сама сделала выбор!
Еще несколько минут они просидели молча, а потом она осторожно вскрыла упаковку с шоколадным печеньем и предложила ему. Он взял одну штуку, и они принялись жевать печенье, искоса посматривая друг на друга. До чего же соблазнительно ее розовый язычок облизывал губы, снимая с них остатки шоколада! Колину безумно захотелось наклониться и лично отведать вкус этих сладких губ. О чем она думала, когда провоцировала в нем сексуальные фантазии? В этой уродской одежде и грубом макияже она была не слишком соблазнительна, и, тем не менее, он чувствовал сильное возбуждение. Раздраженный этим, Колин заерзал на сиденье, посмотрел на дверь гаража, а затем бросил взгляд на часы.
