— Ясное дело… — Она сокрушенно покачала головой. — Похоже, я уже смирилась и с этим.
— А что Ричард? — спросила Кэтти, придав лицу самый невинный вид. — Он-то что говорит?
Ричард Стиплтон был другом детства Стэнли.
— Насчет чего? — удивилась Терри.
— Насчет твоих визитов к психотерапевту, ну и вообще…
— Говорит, они вряд ли мне помогут. Впрочем, этой темы я с ним стараюсь не касаться.
— Но ведь в последнее время вы с ним вроде бы частенько видитесь.
— Да, он ко мне захаживает. И я ему за это благодарна. — Терри вздохнула и осторожно отпила глоток горячего шоколада. — Ричард — прекрасный друг.
— Друг? — хмыкнула Кэтти. — А мне сдается, ему одной дружбы мало.
Терри опустила глаза и, помешав шоколад ложечкой, не сразу ответила:
— О таких вещах думать рано. Может, со временем… Не знаю. — Она отпила глоток и, болезненно сморщившись, продолжила: — Сама не пойму, в чем тут дело, но меня что-то гнетет. И, боюсь, мои кошмары не имеют отношения к смерти Стэна.
— Как это не имеют? — изумилась Кэтти. — А к чему же тогда имеют? Говори толком!
— Да я не знаю, как объяснить… Но, мне кажется, тут что-то не так… — Терри зябко повела плечами и покосилась в темное окно. — А может, у меня уже не все дома?..
— Когда кажется, крестятся! Хватит чушь молоть! — оборвала ее Кэтти. — Начиталась своих заумных журналов, вот и выдумываешь невесть что… Если и дальше так пойдет, того и гляди, придется обращаться уже к психиатру. Но я бы на твоем месте все-таки завела себе дружка! Ей-Богу, дешевле встанет! — И Кэтти хохотнула. — Такая молодая, красивая — и без мужика! Не дело это!
Терри попыталась улыбнуться, но улыбка получилась натянутой.
— Детка, поверь моему опыту, все перемелется! — Кэтти накрыла ее хрупкие пальцы своей горячей ладонью и с грубоватой лаской сжала. — Потерпи еще немножко, вот увидишь, скоро все пройдет!
— Ах, Кэтти, твоими бы устами… Спасибо тебе за поддержку! Что бы я без тебя делала…
Она вернулась домой, когда уже забрезжил рассвет. При свете дня Терри спала без опаски. Поставив «хонду» в гараж, она вошла в дом, заперла дверь и, завернувшись в уютный теплый плед — подарок бабушки к свадьбе, — устроилась на диване в гостиной.
Хорошо, что сегодня ей в редакцию к двенадцати… Она прикрыла глаза и наконец уснула безмятежным сном без всяких сновидений.
Запустив крепкие загорелые пальцы в густую шевелюру, Шон Брайт склонился над кипой счетов, лежащих поверх морских карт. Уже не первую ночь он ломал голову над этой невеселой бухгалтерией. Курортный сезон подходил к концу, а с финансами у них туго. Доходы еле-еле покрывают расходы. С каждым годом конкурентов становится все больше, и любимая яхта «Краса морей», его основная кормилица, с каждым годом кормит его все хуже.
— Не спится? — раздался у него за спиной сочный баритон Билла Хаксли, его друга и напарника, живущего на судне вместе с полосатым рыжим одноглазым котярой по кличке Нельсон. Раньше «Красой морей» владел Билл, а Шон работал у него под началом, но потом Биллу понадобились деньги на адвоката — его великовозрастный сынок в очередной раз попал в скверную историю — и он сделал Шона своим партнером. — Что так?
— Да я еще и не ложился, — отозвался Шон, не отрывая головы от бумаг. — Билли, ты же знаешь, я сова. У меня сейчас самое продуктивное время.
— Знаю… Только вряд ли это поможет решить наши с тобой финансовые проблемы. — Билл невесело хмыкнул. — Так что ложись-ка ты лучше спать. Может, что-нибудь путное приснится…
— Все шутишь? — Шон оторвал глаза от бумаг. — У меня уже голова идет кругом. Где бы раздобыть деньжат?
— Может, продашь свою тачку? — предложил Билл. — А там, глядишь, как-нибудь выкрутимся…
— Да ты что! — Шон был страстный автомобилист, и после «Красы морей» самую большую ценность для него представлял его «бентли». — И потом я еще не сделал последний взнос, так что за тачку много не выручишь…
— Ты прав. Ну ладно! Как говорится, Бог не выдаст, свинья не съест! — со свойственным ему оптимизмом заявил Билл и, похлопав Шона по спине, по-отечески посоветовал: — Шел бы ты спать! А то скоро уже светает.
— Ну ладно. Спокойной ночи, Билли! — кивнул Шон, не двигаясь с места. Он отказывался признавать, что может снова потерпеть неудачу, хотя за свои тридцать пять лет повидал их в жизни немало. Шон любил свою яхту, любил морскую жизнь и был готов сражаться до последнего.
Снова подкралась ночь. И снова Терри мучила бессонница. Оглушительно громко тикали часы на прикроватном столике, отмеряя секунды, минуты, часы… Час ночи. Два. Скоро пробьет три.
Терри испробовала все — до одури считала слонов, читала книгу, нарочно выбрав поскучнее, да еще и с мелким, трудноразличимым шрифтом, надеясь, что это поможет ей уснуть, хотя в глубине души знала: все бесполезно.
Она выключила свет, несколько раз моргнула, привыкая к темноте. Досада точила ее изнутри, окончательно прогоняя сон. Промаявшись еще минут десять, она тяжко вздохнула, снова включила свет, спустила на пол длинные стройные ноги, встала и подошла к шкафу.
Открыв зеркальную дверь, вынула длинный шерстяной халат, надела его поверх ночной сорочки, сунула ноги в шлепанцы, медленно спустилась вниз и вышла на веранду.
Луна заливала берег призрачным светом, на темной глади залива серебрилась лунная дорожка. Терри сошла с крыльца и побрела к воде, прислушиваясь к ночным звукам. За эти два года она научилась находить успокоение в ночных звуках и радоваться им. Вот негромко плеснула о скалы волна, вот пролетела, суматошно взмахивая крыльями, ночная птица, а вот со стороны Борнмута раздался мерный гул идущего на посадку самолета…
Конечно же гулять одной в ночи неразумно, но все лучше, чем ворочаться без сна в постели. Принимать снотворное каждый день не станешь, а компанию ей теперь, когда Стэна нет, составить некому.
Выйдя за калитку, Терри отвернула голову в сторону — до сих пор она не могла спокойно видеть то место, где два года назад в луже крови лежал муж. Он умер, не приходя в сознание, по дороге в больницу. Как выразился врач, из-за не совместимых с жизнью ран, и Терри почему-то вдруг ни к месту подумала, как правильнее написать «не» — слитно или раздельно?
По пустынной улице Терри брела к морю. Вскоре она свернула на скалистую тропу и через пару минут спустилась на пляж. Сбросила шлепанцы у полосы прибоя и шагнула к воде, наслаждаясь прикосновением бодряще прохладного песка к босым ступням. На горизонте, прямо поперек лунной дорожки, стояла яхта; ее темный стройный силуэт еле заметно покачивался на волнах.
