должен был злиться, ругать меня, а не помогать…
— Раз ты не захотела ехать в больницу, то мне придется проследить, чтобы ты благополучно добралась до дома.
— Зачем?
Упрямо. Знаю.
— Я — мужчина, во-первых, поэтому не могу оставить человека в сложной ситуации, а тем более ребенка в беде. А, во-вторых, я старше. Значит, в данный момент несу за тебя ответственность. Еще вопросы? Твоя болтовня начинает надоедать.
— Так и пошли бы вы… Все молчу-молчу! И я не ребенок…
Минут через тридцать мы оказались возле многоэтажки, в которой я обитала теперь только с мамой.
Мы молча вышли из машины. Мужчина закрыл автомобиль и кинул ключи мне, которые я, естественно, не поймала. Почему и заработала очередной смешок от этого… человека.
— Спасибо, что довезли. И теперь точно, пока, до свидания, прощайте!
— А звать-то тебя как, малышня?
Я на мгновение остановилась, раздумывая, что сказать.
— Параша. Да, именно так меня зовут.
Развернулась и побежала в сторону подъезда, на ходу доставая ключи и пытаясь согнать с лица дурацкую улыбку.
— Идиотка, — прошептала я сама себе, — Карина, ты — самая настоящая идиотка.
Осталось теперь забыть о нем. Ведь такого человека в моей жизни уж точно быть не может. Не может.
Поднявшись на свой этаж, я заметила, что дверь нашей квартиры открыта и из нее выходят мужчины, которые выносили большие сумки. Непонимающие нахмурилась. Что происходит?! Где мама?!
Не успела окликнуть мужчин, как моя мама, собственной персоной, выплыла из квартиры и дала негромко какие-то распоряжения незнакомцам. Не выдержала, подошла к ним, недовольно окидывая взглядом.
— Что происходит, мама?! Это наши вещи? — я начинала медленно из себя выходить. Что творила эта женщина? После ухода отца она совсем с ума сошла.
— О, милая, — моя мама широко и неестественно улыбается, рукой показывая, чтобы мужчины шли дальше. Проводили их взглядом, пока они не зашли в лифт.
— Мама, что это было? — тихо проговорила я, едва сдерживая эмоции.
Женщина перестала улыбаться и ушла в квартиру. Что за черт?! Быстрым шагом догнала ее и захлопнула за нами дверь. Первое, что бросилось в глаза, так это отсутствие некоторых вещей. Простых, дешевых, но их не было. Вазы, картины, фотографии. И еще много чего, без которых квартира казалась пустой.
— Вот, черт! — тихо прошипела я. Нашла маму и схватила ее за руку, немного дернув ее на себя. Я больше не могла сдерживаться. Устала.
— Хватит! — заорала я, чувствуя, как в груди начинает что-то давить, — хватит разрушать наши жизни! Плевать на меня, но о себе бы подумала… Куда ты опять ввязалась, мама? — под конец своей речи устало прошептала я.
А ведь я действительно устала. Устала постоянно бояться и переживать за свою мать. Устала заботиться о ней. Мы живем с ней одни всего полгода без отца, но я уже чувствую, что скоро сорвусь. Это невыносимо.
— Карина, — ласково проговорила мама хриплым голосом, — мама желает тебе добра. И мама позаботиться по тебе. Знаешь, почему?
— Почему? — затаила дыхание. Неужели она сейчас скажет мне слова, которые я так давно не слышала. Неужели сейчас она обнимет меня, поцелует в щеку, назовет своей маленькой булочкой и скажет, что она все исправит, что наша жизнь, наконец-то, наладиться…
— Потому что мама знает, то делает. А теперь, — она хлопнула в ладоши, — иди поиграй, мне надо разобраться с делами.
— Господи, мама! Какие у тебя могут быть дела?! Продукты покупаю я, готовлю завтрак, обед, ужин — я, убираюсь в доме и вовремя оплачиваю счета за квартиру — как не удивительно, но тоже я! И подрабатываю, приношу деньги в дом тоже я! — начала опять кричать, но где-то глубоко внутри грыз маленький червячок совести — она все-таки моя мама. Она пережила развод. От нее ушел муж… Но и меня все это коснулось. Моя семья разрушилась едва мне исполнилось восемнадцать, отец просто исчез из моей жизни, и сейчас не желает меня знать. Словно я чужая.
Мне больно.
Мне страшно.
И я дико скучала по нему.
Я с теплотой вспоминаю свое детство, но сейчас в моей жизни не было ничего светлого. Только пьяный взгляд матери и постепенно становящейся пустой квартира.
Я медленно шла по парку, вытирая слезы с лица. После очередной ссоры с мамой я решила на время уйти из дома. Пожить у подруги. Неделю. Две. Не знаю. Этот день еще не кончился, но меня уже все порядком достало. Сначала авария, а потом еще домашние разборки… Не хочу быть взрослой. Не хочу решать проблемы взрослых. Но должна. Иначе не выжить.
— Боже, — тихо простонала и опустилась на ближайшую лавочку. Небольшую сумку с вещами я опустила рядом с собой. Спрятала лицо в ладонях и громко зарыдала. В груди словно образовался ком. Мне было больно. Физически. Я задыхалась. Не могла сделать вздох. Морально. Устала. Хотелось просто покоя. Защиты. Чтобы кто-то просто обнял меня и ненадолго взял все заботы на себя. Хоть на пару минут… Просто побыть слабой. Чтобы не разрывало изнутри. Чтобы просто дышать свободно, а не сквозь сжатые зубы… Просто жить обычной жизнью молодой девушки. Влюбиться. Быть любимой. Чувствовать тепло. Просто быть нужной. Разве это недостижимые вещи? Неужели рана в моей груди никогда не зарастет? Неужели сердце всегда будет кровоточить, а душа будет рваной? Неужели от такой жизни нет спасения? Разве… Разве я так много прошу? Боже, помоги…
— Из-извините, — неожиданно женский голос ворвался в созданный мною вакуум из боли и слез, — с вами все хорошо?
Я резко вскинула голову и увидела перед собой невысокую блондинку, которая с тревогой смотрела на меня. Она стояла в шагах десяти от меня, словно не решалась подойти. Мне вообще показалось, что она… боится? Я быстро вытерла лицо и улыбнулась.
— Да, все хорошо, — она кивнула, но я все равно видела в ее карих глазах беспокойство. Неожиданно подул ветер и подол ее светлого платья чуть приподнялся, и девушка испуганно прижала его к своим ногам. Трель телефона тоже была довольно-таки неожиданной. Мы обе вздрогнули, но незнакомка быстро пришла в себя. Он быстро достала телефон из сумочки, посмотрела на экран смартфона, нахмурилась, но все же ответила:
— Привет, — она закрыла глаза, выслушивая, что говорит собеседник, — Прости, я
