Его лицо посветлело:
— Конечно.
Мы пробрались через заросли елей и чуть распустившихся берез, к одному из скальных устоев, которые, вероятно, и дали название Скалистым горам. В горах Колорадо постоянно встречаются причудливые гигантские отдельно стоящие каменистые сваи, округлые, покрытые сухим мхом и красно-ржавым лишайником. Скала имела шесть метров в высоту и пологий склон, по которому можно дойти до вершины. Лично я не вижу в этом ничего занимательного — холм не покорил только ленивый.
Забравшись наверх, мы сели, хотя смотреть там особо не на что — тропа к джипу, деревья, еще одна скала, валуны. Я люблю Колорадо, но такой пейзаж можно увидеть еще в сотнях мест, поэтому с удивлением услышал довольный вздох. На лице Мэтта застыло восхищённое удивление.
— Приятель, мне нравится Колорадо. Сам я из Оклахомы, и поверь, здесь намного лучше. — Когда он посмотрел на меня, прищурившись от солнца, я забыл, что надо дышать. Загорелая кожа, сияющие глаза определенно с изумрудным отблеском. — Спасибо, что привез меня сюда.
— Обращайся в любое время. — Именно это я и имел в виду.
Мэтт пришел в магазин назавтра, чтобы расплатиться за машину наличными. Суббота — один из самых посещаемых дней, поэтому мы вышли на работу вдвоем с Лиззи.
— Выпьем вместе пива? — Утром он побрился и выглядел моложе. Обалденно.
— Я бы с удовольствием, но как-нибудь в другой раз. Сегодня я обедаю с семьей.
— А… — В голосе прозвучало разочарование. — Ну, в другой, так в другой…
— Эй! — встряла Лиззи. — Может, вы к нам заглянете? Обычный семейный ужин. Мы будем рады.
Мэтт согласился, и мы договорились, что он зайдет в магазин перед закрытием около пяти.
После его ухода я старательно отводил глаза от Лиззи, которая не отходила ни на шаг, улыбаясь одной из самых сводящих с ума улыбок на свете. Ее белокурые волосы, казалось, летали повсюду, а в голубых глазах горело возбуждение. Полагаю, она металась между уровнем «зашибись» и «здорово» и, клянусь, если бы захотела, смогла бы святых соблазнить спуститься с небес.
— Ну? — спросила она наконец.
— Что «ну»? — Я знал, что покраснел и тут же себя возненавидел.
— Ты знаешь, что. — Лиззи хлопнула меня по руке. — Он такой классный! Пригласил тебя… Волнуешься? — Дело в том, что у меня не очень много друзей. Большинство школьных приятелей уже давно женаты и обзавелись детьми. В холостяках остались, как правило, бузотеры и пьянчуги, целые вечера просиживающие в баре. Похоже, Лиззи была моим единственным другом, и она еще не отчаялась устроить мою судьбу.
— Не думаю, что он пригласил меня на свидание.
— Да ладно, — она не унималась.
— По-твоему, он похож на гея?
— Э-э-э… нет. Но ведь ты тоже, поэтому это ничего не значит. Он тебя пригласил и явно расстроился, когда ты отказал. Наверное, он заинтересовался тобой. — Улыбка сияла во всем блеске.
Мои губы невольно расплылись в ответ:
— Не хотелось тешить себя напрасной надеждой, но я точно был бы не против, если бы ты оказалась права.
Люди обычно спрашивают, когда я понял, что гей. Вероятно, они думают, что мне пришло озарение под трубный глас. Но все было по-другому. Более драматично.
Первые звоночки раздались в период полового созревания, когда я сравнивал себя с Брайаном, который на два года меня старше. У него над кроватью висели плакаты с Синди Кроуфорд и Самантой Фокс, а у меня — лишь с автомобилями и футбольной командой «Денверских Мустангов». Я не понимал, чем Брайану нравятся девчонки, но тогда еще не задумывался.
Однажды, когда мне уже исполнилось пятнадцать, отец сходил на игру «Мустангов» и принес мне плакат с командой, вокруг которой выстроились девушки группы поддержки в провокационных позах. Брайан помог мне его повесить, и мы несколько минут молча на него таращились.
— Кого выберешь? — поинтересовался брат.
— Стива Этвотера, — выпалил я не задумываясь.
Он рассмеялся, но как-то нервозно, как будто сомневаясь — не издеваюсь ли я над ним, и уставился на меня с выражением, к которому я позже привыкну: смесь насмешки, замешательства, тревоги. Я смутился, поняв, что выдал неправильный ответ, но не понял, почему.
— Нет, я имею в виду, какую из болельщиц?
Сказать по правде, их я даже не заметил.
Вскоре мои приятели с хвастливыми смешками и дрожащими руками стали обмениваться «Плейбоями» и «Скинмагами». Я не знал, что они испытывали, рассматривая картинки с горячими красотками, но ясно понимал, что я-то точно не чувствую ничего, кроме лёгкого смущения.
А потом я повстречался с Томом и понял, в чем мое отличие. Том играл в футбол в одной команде с Брайаном, они были лучшими друзьями. Мне исполнилось шестнадцать, ему — восемнадцать. Я влюбился в него в тот момент, когда он вслед за братом показался на пороге нашего дома. Я не мог словом с ним перемолвиться, лишь пожирал глазами. Стоило ему рассмеяться, я тут же хватался за учебник — не потому что был таким прилежным учеником, а потому что спешил прикрыть признаки физической реакции.
Я скользил по тонкой грани между желанием видеть его как можно чаще и оставаться вдали от его взгляда, потому что знал, что снова увижу там знакомые насмешку, замешательство и тревогу. Как в тот день, когда выпалил имя Стива Этвотера. Когда Том наконец-то поступил и уехал в колледж, я почувствовал что-то типа облегчения.
Вот тогда я и убедился, хотя ничего никому не сказал, затаившись на время школьной учебы. Никогда не играл в футбол — опасался осложнений, которые могут возникнуть в раздевалке. Мне привелось пару раз встречаться с девушками, но в основном я ходил на парные или групповые свидания — мы держались за руки, несколько раз даже целовались. Дальше скучных, на грани отвращения поцелуев дело не заходило.
Уехав на учебу в колледж, я наконец-то позволил себе поэкспериментировать. Я встречался с ребятами в спортзале и баре, у меня было несколько скоротечных и ни к чему необязывающих романов, но любви я не нашел. Однако полностью убедился в собственном гомосексуализме.
Излишне говорить, что в свои тридцать я уже ничего не планировал и до сих пор оставался одинок.
Гею в маленьком городке приходится нелегко. Колорадо — не рай для гомосексуалиста. Конечно, здесь не южный библейский пояс, но и далеко не Сан-Франциско.
Большинство горожан, узнав о моей ориентации, приняли меня, но некоторое все еще отворачиваются, когда я оказываюсь поблизости, или не хотят ничего покупать у меня в магазине. Шансы найти партнера в Коде ничтожно малы, а вот шансы остаться в одиночестве сравнимы по высоте со Скалистой грядой.
