«Если ты ручаешься…» Эван пыталась унять растущую тревогу.
— Значит, вы думаете, что я тролль? — с вызовом спросил он.
Линк откинулся па спинку стула и бросил на нее долгий испытующий взгляд. Но по его лицу нельзя было догадаться, нравится ему собеседница или нет.
— Я думаю… — Эван умолкла. Не говорить же этому типу, что она считает его самым мерзким из всех знакомых ей представителей рода человеческого.
— Продолжайте.
Она собралась с духом:
— Я думаю, за недостатком времени мы не успеем решить, будет ли наше соглашение взаимовыгодным. Через пятнадцать минут я должна вернуться на работу. Если я вам не подхожу, мистер Стюарт, так и скажите. Не чувствуйте себя обязанным только потому, что за меня просила Каресса.
— Разумеется, нет, — ухмыльнулся Линк, разглядывая ее с самоуверенной наглостью. — Вы не похожи на остальных подруг Карессы. Ни шикарного туалета, ни искусственных ногтей, ни мусса и прочих липких гадостей, которыми женщины пользуются, чтобы соорудить прическу.
— Мы здесь не…
— И никаких расходов на косметические салоны. Очень удобно, не пострадает подушка мужчины.
— Подушка? Мистер Стюарт! Не думаю…
— Я же сказал, зовите меня по имени. Каресса говорила, что у вас есть сын. Полагаю, он тоже часть нашей сделки. Он умеет себя вести? Я терпеть не могу невоспитанных детей.
Эван сосчитала до десяти прежде чем ответить:
— И вполне прилично для своих лет.
— Хорошо. Вы любите собак? — Она кивнула. — Умеете делать торты? Большие, с кремом и шоколадной стружкой?
Эван удивленно посмотрела на него и снова кивнула. Линк почти улыбался.
— Это вопрос Дженни. — Он секунду изучал ее, потом сказал: — В субботу я пришлю грузовик за вашими вещами. Если вам повезет, то придется лишь раз в неделю заменять Мод по ночам. Справитесь?
У нее чуть сердце не выскочило из груди. Свершилось. Она выдержала его испытующий взгляд и наконец улыбнулась:
— Справлюсь.
— Хорошо. — Линк резко поднялся, взял чек, потом бросил его вместе с деньгами на стол. — Вас зовут… Эван. Необычное имя для женщины.
— Уменьшительное от Эванджелины.
— Значит, в субботу утром. В десять или пол-одиннадцатого. И, черт возьми, не опаздывайте. День будет напряженным для всех нас.
Эван смотрела, как он идет к выходу. С таким же успехом он мог бы участвовать в параде гвардейцев. Ни одна пара женских глаз не оставила без внимания это событие. Линкольн Стюарт являл собой образец шестифутовой эффектной мужественности.
Видимо, шел сквозь строй претенденток на его подушку.
Эван аккуратно сняла большой плакат с «харлей-дэвидсоном», висевший над ее кроватью. «Отвратительная вещь», — думала она, свертывая плакат в рулон. С тех пор как полгода назад они переехали в Викторию, у Кэла не было даже своего угла, он спал на софе в общей комнате и здесь же хранил свое сокровище. Другие места в их квартирке исключались, ибо этого не допустила бы Либби. Теперь уже экс-соседка.
Эван улыбнулась. Дележка, приспосабливание, уступки — все позади. Вечером у Кэла будет собственная комната и место для плакатов с мотоциклами. Она положила рулон на коробку, надеясь, что постоянное ворчание Либби не отбило у сына охоту украшать стены нового жилища. Если им повезет, то Линк никогда этого не увидит. Каресса говорила, что он слишком занят, к тому же домик находится в доброй сотне ярдов от хозяйского особняка. Да и сам Линк Стюарт постарается держаться на расстоянии. Он, как показалось Эван, любит уединение.
Взглянув на часы, она увидела, что уже половина одиннадцатого, значит, грузовик приедет с минуты на минуту. От волнения у нее побежали мурашки по спине. Настоящий дом. Не просто крыша над головой, а их с Кэлом семейный очаг.
— Мам, я забыл свой «харлей»… — начал сын, но, увидев на коробке рулон, улыбнулся.
— Ты закончил паковать книги?
— Они уже у входной двери. Одну я оставил. Либби говорит, ты разрешила. О, еще она взяла тостер, хотя вполне может купить новый. Пусть берет?
Эван кивнула, зная, что больше не увидит ни книги, ни тостера. Соседка по комнате. Этого воспоминания ей хватит теперь до конца жизни. Удивительно, как она еще не посоветовала бросить Кэла, но ее неодобрительные взгляды в последнее время действовали Эван на нервы. При этой мысли она нахмурилась.
— Что-то не так? — спросил Кэл.
— Нет, все в порядке. Займись вот этим. — Она махнула рукой на груду вещей.
Услышав гудок, мать и сын с улыбкой переглянулись. Эван быстро окинула взглядом маленькую комнату и подтолкнула Кэла к двери:
— Вот тебе ответ, мой мужчина. Нас манят новые горизонты.
Шофер Гэри помог уложить их скромные пожитки в грузовик.
Машина въехала в открытые ворота поместья, и Эван снова охватило волнение. Кэл с любопытством уставился в окно, но дома не увидел. И только когда длинная подъездная дорога резко свернула, перед ними возник особняк в стиле Тюдоров. «Громадный, — подумала Эван, — не меньше трех этажей». По стене до основания кирпичной трубы вился густой плющ, слева был розовый сад, явно нуждающийся в заботах садовника и все же очень красивый. Хотя особняк выглядел несколько запущенным, он тем не менее сохранил с девятнадцатого века свое очарование и гордое величие. Грузовик остановился у парадного входа.
— Нам не сюда, Гэри, — быстро сказала Эван.
— Знаю, мисс Норт. Мистер Стюарт велел мне остановиться здесь и взять ключ. Ваш дом за особняком, поближе к берегу. Я сейчас вернусь.
— Мы будем жить у воды? — с волнением спросил Кэл.
— Похоже так, дорогой.
Каресса об этом не упоминала, сказав только, что от поместья ее брата совсем недалеко до университета, а старый коттедж не занят. Видимо, Линкольн не желает пускать в особняк посторонних, и домик использует в экстренных случаях.
— Поехали, — сказал вернувшийся шофер и, помахав ключом, сел в кабину.
— Отлично! — Кэл выпрыгнул из машины и сразу отправился к берегу.
Эван сделала три глубоких вдоха, не веря своим глазам: в нескольких ярдах от воды стоял красивый бревенчатый домик с благородным портиком на юго-восточной стене. «Здесь хорошо пить кофе и встречать восход солнца», — радостно подумала она. Каменистая гряда образовывала естественный мол, на покрытой мхом земле в беспорядке росли сосны и красные земляничные деревья.
Пока Гэри выгружал их нехитрый скарб, Эван вошла в коттедж, огляделась и подняла глаза к потолку, откуда падал яркий солнечный луч. Там зияла дыра размером с теннисный мяч. На выщербленном дощатом полу толстый слой пыли, два окна разбиты, кругом валяются обломки мебели, а от стоящего в комнате запаха у Эван даже навернулись слезы.
