Интересно, вернемся ли мы оттуда живыми? — подумала Хейли, вглядываясь сквозь прутья ворот в глубь обнесенной каменной стеной деревеньки.
Будто прочтя ее мысли, Макс тихо обронил:
— Волнуешься?
Сама того не замечая, Хейли нервно облизнула губы.
— Как тебе сказать… Не то чтобы очень, но… — У нее вырвался непроизвольный вздох. — Впрочем, да, волнуюсь.
Что толку скрывать, тем более от Макса? За то время, в течение которого они изображают супругов, он успел неплохо изучить ее. Поэтому даже если она скажет, что ее спокойствию позавидовала бы и ледяная глыба, Макс все равно не поверит, глаза-то у него есть. И потом волнение ей простительно, все-таки она женщина.
— Мне тоже не по себе, — неожиданно произнес Макс. Правда, очень тихо.
Хейли понимала: последнее продиктовано не тем, что он боится признаться в слабости, а присутствием шофера, который доставил их сюда из Сан-Диего. Тот выгружал из принадлежащего ашраму джипа дорожные сумки.
Таким было одно из множества условий, касающихся прибытия в ашрам, а также пребывания в нем. Посетителям предписывалось добраться до Сан-Диего на любом транспорте, после чего они должны были пересесть на автомобиль, присланный из ашрама.
Макс и Хейли так и сделали: из Сан-Франциско выехали на якобы своем «ягуаре» — На самом деле тот был арендован, — а в Сан-Диего оставили его на автомобильной стоянке. Затем дождались звонка от вышеупомянутого шофера — номер сотового телефона Макса был сообщен в ашрам заранее, сели к тому в джип и так проделали остаток пути.
При этом предполагалось, что им не известно, куда именно они едут. То есть в каком конкретно месте находится ашрам. Для верности шофер покружил немного, сворачивая в разных направлениях, в том числе и в обратном, да еще покатал Хейли и Макса по бездорожью, среди поросших исполинскими кактусами холмов. И лишь затем углубился в банановую рощу, чтобы спустя некоторое время вынырнуть прямо перед воротами ашрама.
Выйдя из джипа, Хейли могла бы поклясться, что никогда в жизни не найдет обратной дороги. В другой ситуации данное обстоятельство сильно встревожило бы ее, тем более если бы она находилась здесь одна. Но с ней прибыл Макс, предварительно определивший точное местоположение ашрама и изучивший местность вокруг него с помощью «GPS» — спутниковой системы слежения.
В отличие от Хейли Макс имел подобную возможность — потому что был профессиональным детективом, вдобавок со множеством связей.
Правда, Хейли тоже не являлась разбитной женушкой миллионера Макса Бэнкса, за которую себя выдавала. И фамилию носила другую — Спайкер. Под этим именем — Хейли Спайкер, настоящим — ее прекрасно знали в редакции газеты «Дэй акцентс». Потому что она была репортером этой газеты.
Собственно, с профессионального интереса Хейли все и началось…
Точнее, началось все со слухов о некоем гуру. Вернее, следовало бы сказать «некой», так как речь шла о женщине.
Впервые Хейли услышала о ней случайно, в кафе «Блю райвен». Это заведение располагалось неподалеку от редакции, и Хейли частенько захаживала туда на ланч. Однажды, устроившись в любимом уголке у окна, за тарелкой омлета с грибами, она услышала, как сидящая за соседним столиком упитанная блондинка ворчливо заметила, обращаясь к своей изящной рыженькой приятельнице:
— Мой Хьюи совсем сбрендил. Только и разговоров, что об учении этой новомодной гуру, Мелинды Мейвелл…
— Да-да, ты о ней упоминала, — обронила рыженькая, отправляя в рот ломтик политой сиропом оладьи. — Только вот не пойму…
Она сделала паузу, чтобы прожевать, и блондинка нетерпеливо спросила:
— Что тебе непонятно?
— Ну «гуру» — это ведь что-то индийское, верно? Тогда почему у этой дамы английское имя?
Блондинка недоуменно посмотрела на нее.
— Я как-то не задумывалась… Возможно, ее родители выходцы из Индии. Или… Не знаю… Вообще, какая разница, какое у нее имя? Главное, мой Хьюи будто с ума сошел! Достал где-то буклет с учением этой Мелинды Мейвелл, штудирует его день и ночь, еще и мне подсовывает, мол, почитай, наберись ума-разума.
— И ты читала? — не без интереса спросила рыженькая.
Блондинка недовольно засопела.
— Так, полистала… Потом чуть с Хьюи не поссорилась.
— Из-за брошюры? — недоверчиво покосилась на нее рыженькая.
Хейли тоже навострила уши, разговор ее заинтересовал. Уже тогда она усмотрела в нем тему для газетной статьи, и, надо сказать, профессиональное чутье ее не обмануло.
— Из-за того, что в той брошюре изложено, — проворчала блондинка.
— И что же? — спросила рыженькая.
Да! — мысленно поддержала ее Хейли.
— Если хочешь знать мое мнение, там написана всякая чушь, — проворчала блондинка.
Рыженькая коротко рассмеялась.
— Охотно верю! Но все-таки хотелось бы услышать конкретнее. Конечно, если можно, — добавила она, бросив на блондинку вопросительный и одновременно осторожный взгляд, как будто тут могла быть какая-то секретность.
Блондинка пожала плечами.
— Да пожалуйста… Хочешь, принесу эту брошюрку, почитаешь, если интересно.
Рыженькая поморщилась.
— Не нужно, не люблю я всего этого, лучше расскажи вкратце, своими словами.
— Ну если вкратце, то, насколько я поняла, главное у Мелинды Мейвелл естественность.
Брови рыженькой недоуменно сошлись у переносицы.
— В каком смысле?
— В прямом. Это слово попадается в тексте едва ли не через строчку, просто в глазах рябит. Гуру эта так и пишет: «Естественность — мое кредо!». — Блондинка усмехнулась. — Кстати, данная фраза тоже встречается очень часто. Крупно напечатана на обложке брошюры и служит фоном для имени Мелинды Мейвелл. Вдобавок красуется вверху каждой страницы — и не захочешь прочтешь…
— Ну а суть учения в чем? — нетерпеливо произнесла рыженькая.
Вот именно! — вновь мысленно поддержала ее Хейли.
Усмехнувшись, блондинка язвительно обронила:
— В естественности!
Рыженькая на миг застыла, усиленно соображая. Затем повернулась к блондинке.
— Возможно, я чего-то не понимаю, но, по-моему, слово «естественность» само по себе ничего не объясняет.
Блондинка мрачно улыбнулась.
— По-моему, тоже.
Абсолютно ничего, поддакнула про себя Хейли. Скорее, наоборот, запутывает. Кто знает, что может скрываться за этой «естественностью»?!
— Если вся суть учения заключается только в естественности, то оно довольно странное, — задумчиво продолжила рыженькая.
Блондинка сразу оживилась.
— Вот! То же самое я сказала своему Хьюи! И потом, знаешь, какая там первая фраза?
