— Они ничего не знали, Анжело. Никто из них, даже Лука, не знал, что мама умерла, и мы оказались сначала в приюте, затем в приемной семье.
— Не знали, потому что не хотели. Им было на нас наплевать, — отрезал он.
По мнению Анжело, здесь все было ясно. В прошлом, когда он нуждался в помощи, его итальянские родственники не хотели иметь с ними ничего общего. Сейчас он не нуждался в них, сколько бы оливковых ветвей они ему ни протягивали.
Он уже проигнорировал письмо от их сводной сестры Изабеллы, с которого и начались все эти разговоры о воссоединении. Оно привело его в замешательство. Он не ожидал узнать через Интернет, что у него есть в Монта-Корренти сводные братья и сестра, дети Луки от второго брака. Затем кузина, живущая в Австралии, прислала ему приглашение на свадьбу, но он его тоже проигнорировал. Оказалось, что у него было полно родственников, вот только для воссоединения с ними было уже слишком поздно.
— Ты думаешь, Лука не жалел о своем решении? — спокойно спросил Алекс. — Он жалел, но был не в силах изменить прошлое. Он только может попытаться изменить будущее. Поезжай в Италию, Анжело. Проведи неделю-другую в Монта-Корренти. Тебе необходимо отдохнуть. Я уже забронировал для тебя билет на самолет и снял виллу. Я пришлю тебе информацию по электронной почте. Деньги вернешь мне позже.
— Я верну их тебе завтра же, но никуда не поеду.
Немного помолчав, Алекс предъявил свой главный козырь.
— Если ты не хочешь делать это ради себя, сделай ради меня. Я прошу тебя съездить в Монта-Корренти.
— Это низко.
Его спокойный, рассудительный брат, который был старше его всего на несколько минут, был единственным человеком, который мог заставить Анжело сделать что-то против его воли.
— Может, и низко, зато эффективно, — тепло произнес Алекс. — Потом ты еще будешь меня за это благодарить.
— Благодарить? Вот размечтался, — пробурчал Анжело, прежде чем разорвать соединение.
Разглядывая себя в зеркало в полный рост в номере отеля, Атланта Джексон разочарованно вздохнула. Неужели эта бледная женщина с запавшими глазами, смотрящая на нее, она сама?
Ее длинные платиновые волосы были в порядке, но кожа выглядела тусклой, а тело было слишком угловатым для того, чтобы она могла считаться секс-бомбой. Она весила на десять фунтов меньше, чем два месяца назад. Причиной тому была изнурительная диета, благодаря которой лишние фунты таяли быстрее, чем снег под весенним солнцем. По крайней мере, ее темно-синее хлопчатобумажное платье простого покроя скрывало ее торчащие кости.
Ее губы изогнулись в улыбке. Зик пришел бы в ужас, увидев это платье. Именно поэтому она и приобрела его в дорогом бутике на Пятой авеню, возле которого ее караулила толпа папарацци. Купить его и появиться в нем в общественном месте было для нее настоящим вызовом.
Зик Комптон, ее менеджер, наставник и, по его собственному утверждению, спаситель, не разрешал ей носить темно-синее, потому что оно было близко к черному. Черный цвет тоже был запрещен, поскольку напоминал о трауре.
— О чем может печалиться любимая актриса Америки? — спросил он однажды Карен Сомервиль, стилиста Атланты, которая предложила ей для выхода на ковровую дорожку черное платье от Оскара де ла Рента.
«Разве публика не захотела бы знать?» — подумала она тогда. Сейчас она знала ответ. Публика не хотела знать правду. Ей были нужны только романтические сказки о современных золушках и скандалы. Люди не поняли бы, что она до смерти устала от того, что ею манипулировали, устала от лжи.
Атланта надела туфли на плоской подошве с закругленным мыском. Несмотря на модные бантики, подобную обувь Зик тоже не одобрил бы.
— Ты не очень высокая, и тебе нельзя носить каблуки меньше трех дюймов, дорогая, — заявил он ей через год их совместной работы. К тому времени их уже связывали не только профессиональные отношения, но и личные. Она переехала из квартиры в западном Голливуде в его дом в Беллейр.
Атланту с ее ростом в пять футов семь дюймов вряд ли можно было назвать маленькой, но она, подобно Элизе Дулиттл, четко следовала указаниям своего властного Генри Хиггинса. Она с детства привыкла слушаться мужчин.
С маленькими девочками, которые не слушают, что им говорят, случаются плохие вещи.
Эти слова были эхом далекого прошлого. Как и миллион раз прежде, она загнала их в глубь памяти вместе с воспоминаниями, которые их сопровождали. Затем она посмотрела на часы. Было пора выходить. «Ну наконец-то», — подумала она, покидая номер. Ей так же не терпелось покинуть Нью-Йорк, как до этого Jloc-Анджелес. Сейчас, когда Зик настроил против нее прессу и началась травля той, кого совсем еще недавно обожали миллионы, ей нельзя было находиться ни там, ни там.
В лифте Атланта еще раз заглянула в сумочку, чтобы проверить, не забыла ли она паспорт, билеты и путеводитель. Ее багаж был уже внизу. Лимузин, который она заказала, ждал ее у входа. Ей осталось только пробраться сквозь толпу журналистов, и она окажется в относительном уединении за его тонированными стеклами.
Через двенадцать часов она уже будет в Италии в Монта-Корренти. Карен Сомервиль, одна из тех немногих людей, кто был на ее стороне, заверила Атланту, что живописный горный поселок, расположенный между Римом и Неаполем, — лучшее место для отдыха и восстановления сил. Атланта надеялась, что Карен была права. В последнее время она была так взвинчена, что боялась, как бы у нее не случился нервный срыв.
Когда двери лифта начали открываться, Атланта глубоко вдохнула и надела темные очки.
— Ваш выход, мисс Джексон, — сказала она себе.
Анжело ленивой походкой вошел в ВИП-зал международного аэропорта имени Джона Кеннеди, словно у него не было никаких забот. Его глаза были спрятаны за неизменными темными очками.
В официальном заявлении, сделанном пресс-секретарем команды, утверждалось, что Анжело серьезно повредил связки правого плеча, но после курса физиотерапии вернется к началу нового сезона. На самом деле его перспективы были не так уж радужны. Помимо того, что у него уже был остеоартрит, он порвал сухожилие вращающей мышцы. Справиться с болью в суставе помогали инъекции кортизона, но разрыв сухожилия не вылечить с помощью уколов. Терапевт команды без всяких предисловий сказал ему:
— Тебе нужна операция. Такие травмы с помощью одних лишь физиопроцедур не лечатся. Но даже после операции тебе в твоем возрасте нельзя будет сильно нагружать плечо, иначе могут возникнуть серьезные осложнения.
Анжело знал, что все это правда, но пока не был готов с ней свыкнуться. Поэтому вместо того, чтобы готовиться к операции, он решил последовать совету брата и на пару недель съездить в Италию. Он не собирался воссоединяться с отцом, просто хотел сделать приятное брату. Кроме того, этот маленький горный поселок был отличным местом для того, чтобы спрятаться от прессы и подумать о будущем.
