Хлоя ездила к матери почти ежедневно, а уж Майк, как никто другой, знал, сколько времени съедала у девушки работа над передачами.
Хлоя, обжигаясь, пила горячий кофе.
— За что ей такие напасти, Майк? Разве мало того, что она потеряла мужа и ребенка? Ну как тут не засомневаться в существовании Бога?
Лицо Майка помрачнело. Помедлив, он ответил:
— Не говори так, Хлоя. Жизнь действительно порой бывает жестокой, но справедливость все-таки существует, надо только научиться терпеть. Мы с Тери считаем тебя самой мужественной девушкой на свете, но Гейбу это невдомек. Вот и удивляется, что ты никогда не жалуешься на судьбу.
Глаза Хлои полыхнули синим пламенем.
— Не мели чепухи! Макгир ничего не знает обо мне.
— Заблуждаешься, Хлоя. Твой отец был известным врачом. И о несчастном случае писали во всех газетах.
— Хорошо, пусть ты и прав, но я никогда не поверю, что у Макгира доброе сердце и что он печется о своих ближних. — Хлоя резко отодвинула чашку с кофе. — Да мне этого и не надо! Не хочу, чтобы он знал что-нибудь обо мне. Да пошел он куда подальше со своей жалостью!
— Хлоя, дорогая, успокойся, — в голосе Майка появились отеческие нотки. — Поверь, Гейб — замечательный парень.
— Который подсидел старину Клайва и уволил Ральфа, Линдси и многих других, — резко возразила Хлоя.
— Коннор должен был уйти. Будь справедлива: все так считали. Ты ведь не станешь отрицать, что в последнее время он сильно сдал, и у него не было той хватки, что раньше. Мы все его любили, а тебе он вовсе был как отец родной, но приходится считаться с реальностью, Хлоя. Акционеры хотят получать прибыль, а Гейбу это удается лучше других. Сама знаешь, как быстро он поднял наш еще недавно чудовищно низкий рейтинг и дал возможность студии выбраться из финансовой ямы.
— Прекрасно, прекрасно, — вздохнула Хлоя. — Не спорю, в делах он дока, подметки на ходу режет! Но он бежалостен к подчиненным. Не люблю таких мужчин: прет к цели, не оглядываясь по сторонам и не смотря себе под ноги.
— Ты не можешь простить ему беднягу Клайва, — мягко заметил Майк.
— Во всяком случае, тот был великодушен.
— Тебе просто не по душе Гейб, и точка.
— Я уже сказала тебе, что в нем пугает меня. А сейчас прости, мне пора отправляться к Макгиру.
— Я выйду вместе с тобой, — кивнул Майк. — Дел сегодня невпроворот!
Макгир сквозь стеклянную дверь кабинета следил за приближением Хлои и жестом, так как разговаривал в этот момент по телефону, пригласил ее войти. Хлоя присела на край стула, плотно сдвинув коленки и выпрямившись. Она предпочла бы, чтобы на ней не было сейчас этой желтой блузки, которая всегда поднимала ей настроение. Да и юбка, отрицать не приходилось, коротковата! Макгир, должно быть, тоже подумал об этом, поскольку прежде чем взглянуть в лицо девушке, медленно прошелся взглядом по ее стройным ножкам.
Почему он так дерзко себя ведет? Не торопясь, продолжает телефонный разговор, а сам, нисколько того не скрывая, с интересом изучает ее. Хлоя не могла не знать, что она хорошенькая. Некоторые называли ее красавицей. Однако, хотя ей уже двадцать четыре года, нужно быть разборчивой в знакомствах. Ей ни к чему близость с мужчиной без любви! Ей вполне хватает друзей. У нее их масса. И никакие любовные игры ей не нужны. И тем не менее Хлоя не могла не признать, что Макгир — чертовски привлекательный мужчина. Она была почти уверена, что он страстный и требовательный любовник. И ее мучало странное предчувствие, что уже в самом скором будущем ей предстоит с ним нелегкая борьба, и она лихорадочно готовилась к ней, измышляя все мыслимые и немыслимые средства защиты. А в том, что ей придется нелегко, сомневаться не приходилось.
Макгир наконец положил телефонную трубку и оперся обеими руками о громоздкий стол красного дерева. Хлоя вздохнула.
— Так скажите мне, почему вы опоздали на собрание? — спросил он почти любезным для него тоном.
К собственному изумлению, она вдруг подумала: а не рассказать ли ему о посещении матери? Что это с ней?
— Я попала в пробку, шеф. На Ланг-Парк что-то ремонтируют.
Его чувственный четко очерченный рот сжался:
— Собрание было назначено на восемь тридцать. Ремонтировать дорогу начали в девять. Я слышал, это передавали в утренних новостях.
«Он, видите ли, слышал!»
— Мне жаль. Извините. — Ей показалось, что слова прозвучали искренне. — Я понимаю, что обязана присутствовать на собраниях. Увы, но мне и правда помешала дорожная пробка.
— Отчего вы не хотите поговорить со мной откровенно, Хлоя? — Макгир сел и откинулся на спинку кожаного кресла, не сводя с Хлои изучающего взгляда.
О Боже, он назвал ее по имени! Она растерялась и покраснела.
— О чем, кроме работы, нам говорить, шеф!
— У вас большое будущее, мисс Каванах, — Макгир понял, что его собеседница предпочитает, чтобы он обращался к ней по фамилии. Странное, колючее, но милое создание! — Как давно вы здесь работаете?
— Вы же знаете, четыре года. Пришла сюда сразу после университета, вначале работала стажером, потом репортером. Клайв обучил меня всему, что я знаю.
— Да, мне известно, что он взял вас под свое крыло. Но у Клайва-журналиста и в лучшие годы не было вашего чутья. Ваши репортажи с места событий приковывают внимание людей. Вы отлично поработали во время недавней трагедии в Ферфилде. Мне звонил сэр Ллью, он очень доволен вами.
— Возможно, но я ненавижу освещать трагические события.
— А кому это по душе? Но работа есть работа. Зрители жаждут свежих новостей. В ваших репортажах чувствуется сострадание. Это редкое качество. Большинство ваших коллег заняты поиском сенсаций.
Хлоя опустила глаза.
— О каком сострадании идет речь? Когда я устроила засаду возле дома самоубийцы, я чувствовала себя скорее хищницей.
— Это понятно, но такова жизнь. Крупному политику грозило расследование по обвинению в коррупции. Даже его вдова не догадывалась, что он вознамерился покончить с собой. Удивительно, что она вообще заговорила.
— Она открылась только мне. — Хлоя печально покачала головой. — Не понимаю, почему.
— А мне как раз все ясно, — коротко отозвался Макгир. — У вас особый подход к людям, пережившим горе.
«Естественно, — подумала Хлоя. — Разве у меня самой не изранена душа?»
— Ваш единственный недостаток — безрассудство. Слишком часто лезете на рожон. — Его голос вдруг вновь сделался холоден и сух. — Я знаю о случае с Робом.
Эти слова застали ее врасплох.
— Он вам сам об этом рассказал?
— Нет, люди из съемочной группы, что работали на улице. — Макгир несколько натянуто улыбнулся. — А главному оператору пришлось потом расколоться. Боб ведь ваш закадычный друг, не так ли? Он и ваш приятель Майк стояли за вас горой. Однако разбитая камера стоила немалых денег. Лезть в логово крупных мошенников, которых разыскивает «Интерпол», — глупо. Для этого есть специалисты. У них и опыта побольше, и за себя, в случае чего, всегда могут постоять.
