забывает, что находится под прицелом видеокамер. Плавно колышет жаркими голыми плечами, часто поправляет лиф, и даже хаотично-небрежная причёска падает ей на лицо продуманно и мило, оттеняя округлости губ, щёк и подбородка.
— Так вот, этот казахский друг подцепил меня на вечеринке у сливок «Газпрома» в Лимасоле. Классная была вечерина, доложу я вам. Когда нас уже перестали вставлять спиды и бренди, мы полетели искать приключений на его «Бентли», знаете там магистраль между Декелией и Финикудесом? у этого казахского сорванца были до того стеклянные глаза, что подмывало кинуть в них дротиком: узнать, отскочит или нет? Никто не ездит по Кипру с такой скоростью, кроме русских шлюх и азиатских отельеро. «Бентли-купе» — довольно компактная тачка, наверное, дорожные камеры думали, что буря пронесла мимо них использованный чёрный презерватив. Едва я приготовилась отсосать командиру нашей торпеды, как он потерял управление и вынес отбойник, хорошо, что мы улетели не в Средиземное море, а напротив… Да, мы хряпнулись с дороги напротив Средиземного моря — можно так выразиться? Больше я ничего не помню, но подушки безопасности сработали вовремя. Кстати, они были похожи на мои сиськи. Великолепные, белые воздушные шары, но в отличие от них мои сиськи натуральные, а не силиконовые. Меня так сплющило и сжало на сиденье, что я испытала лучший оргазм за три дня пьянства! В общем, казах мне понравился и меч между ног у него был недурён, хотя не думаю, что его отели тянут хотя бы на четыре звезды.
Приподняв бюст, Сесилия сочно целует его, язык оставляет на белоснежной коже влажные следы и отпечатки кислотно-лиловой помады.
— Мои подушечки, буферушечки мои славные! Пока я болтаю и связываю себя, вам любопытно, чем пахнут мои мокрые розовые трусики? А? Вижу, что любопытно, вы жаждете от Сесилии самых грязных и откровенных подробностей! Я знаю, чем пахну, но пока не скажу. Пишите догадки в комментариях, только — чур! — поменьше мата, я же порядочная леди.
Управившись с лодыжками, Сесилия с той же тщательностью обвязывает себя под коленями. Её колени похожи на пушечные ядра, сквозь красный нейлон сверкает молодая нежная кожа. Верёвки туго впиваются в мышцы, ведущая с усилием проталкивает петли между колен, добиваясь, чтобы в вязке не оставалось ни слабинки. Заправляет концы верёвки внутрь кокона, водит связанными ногами туда-сюда, любуясь проделанной работой. Теперь ноги ведущей напоминают два упакованных свиных окорока. Путы глубоко врезаются в тело, не давая женщине раздвинуть колен.
— Мне часто задают вопрос: Сесилия — настоящее имя или нет? Разумеется, нет. На самом деле по британскому паспорту меня зовут Се-К-силия, только я ничего не говорила, иначе папа расстроится, что я спалила семейную тайну. Ещё подписчики, мои обожатели, очень волнуются, почему я связываю себя сама, неужели некому помочь?… Особо отмороженные даже предлагают свои услуги. Ха-ха-ха, милашки, вставайте в очередь, мои шёлковые! Сколько народу хочет помучить Сесилию Свит? Помученькать её, помучкать, помучучечкать… Ого, счётчик перевалил за два миллиона желающих, пора устраивать кастинг самцов. По правде сказать, открывая канал, я думала взять в ассистенты дежурного бойфренда, чтобы на радость вам он крутил меня, порол и дрючил как сидорову козу. Например, есть у меня один зажиточный немец Дитрих, фамилия которого абсолютно непроизносима — какой-то блымц-шванц-ддрцхель. По звуку это похоже на худший хит «Сепультуры» Он рулит фирмой, специализируется на супер-пупер-технологиях, любит заковывать меня в наручники и макать в бассейн, пока я не кончаю от страха и недостатка кислорода. Да, зайчик Дитрих с хэви-металлической фамилией всерьёз мечтает меня утопить и сэкономить уйму денег, поскольку боши патологически меркантильны, а я за каждую совместную ночь беру с него десять тысяч евро и ещё пять сверху — за купание в наручниках. В общем, этот немец знает своё дело и я хотела взять его в помощники, но потом подумала: зачем делиться славой с колбасником? канал мой, и вести его в ближайшее время я буду одна, вот такая я пошлая эгоистка. Неужели сама не справлюсь?
***
Рассуждая сама с собой, Сесилия сооружает третью вязку — обвивает свои упругие ляжки узлами выше колен, продевает, продёргивает, усердно помогает себе зубами, словно собака, грызущая хрящ. Иногда она подбодряет себя сочным шлепком по латексной ягодице, гладит прозрачные колготки, пробегается рукой по бюсту, обводит проступающие головки сосков. Её тело, покрытое потом, капроном и латексом, отсвечивает словно полированное.
— Это называется «вязка-троечка», вам нравится? По-моему, крепче не бывает. Признаться, меня уже чуть-чуть штормит от возбуждения и тесных скрипучих трусов. Вон как выперло мои соски — того и гляди, улетят из гнезда. На них, на эти торчащие гвоздики сейчас можно смело вешать шубу. Спасибочки, что смотрите мою «Жёсткую посадку», отдельный респект за донаты, хотя завтра кое-кому из вас наверняка рано вставать и пилить на работку. Бедные мои, бедные! Я вам реально сочувствую, сама-то я ни дня в жизни не работала. Мне нравится, что вы наблюдаете за мной, мои мальчишки и девчонки! Да, к девочкам я тоже отношусь положительно. Когда я училась в Швейцарии, со мной в пансионе жила француженка Этьена, худая как богомол, но страшно активная, просто ураган! Она называла меня русской плюшкой… Пожалуй, настало время связывать сиськи?
Улыбаясь, Сесилия распутывает очередной клубок верёвки, складывает вдвое, накидывает себе на плечи и туго обвязывает полуобнажённые груди в розовом латексе. Безжалостно стягивает верёвкой свои огромные полушария, заставляя их вздуваться и отвердевать, как переполненные резиновые грелки. Соски выпирают сигнальными кнопками, кожа в вырезе лифа начинает приобретать синюшный оттенок от прилива крови. Сесилия закручивает последний узел между вздутых грудей, с силой стягивает верёвочный корсет, петли закусывают ей подмышки, стискивают бюст будто кандалы. Конец верёвки девушка привязывает к ошейнику, полузадушенные груди вздёргиваются ей до ключиц и достигают каменной твёрдости.
— Ещё капельку туже… о-о, какие мурашки побежали! Мои сиськи сейчас зазвенят или лопнут, и из них польётся томатный сок!..
Встав на связанные колени, Сесилия застёгивает на крупной талии ремень с кольцами и заклёпками. Для этого ей приходится выдохнуть и втянуть живот. Пониже пупка щёлкают стальные пряжки. Опутанная верёвками грудь уже не колышется, она подвешена к ошейнику, зафиксирована и сдавлена обвязкой, налилась тяжестью, словно спайка из двух огромных свинцовых чушек. Латексный розовый бюстгальтер чуть сполз, оттуда выглядывают околососковые кружки, похожие на бледно-коричневые отпечатки чайных чашек.
Продев верёвку в кольцо на животе, ведущая вяжет на ней три узла подряд, пропускает между связанных ног и продёргивает в поясное кольцо сзади с тем расчётом, чтобы узлы впились точно в интимное место. Усиленное
