Шеридан приветливо посмотрел на брюнетку, ответившую призывным взглядом.
— Брак — это не цель, а крушение всех надежд, — она обратилась к своей подруге, но фраза предназначалась Шеридану.
Он попытался было снова присоединиться к группе очень важных персон, но не стал этого делать, а, остановившись возле подвыпившей супруги продюсера, улыбнулся ей старомодной блаженной улыбкой. В ответ дама разразилась слезами.
— Такой молодой, такой красивый и… такой ненормальный.
Ну что ж, значит, такова судьба. Если на этой тусовке не удалось получить приличного предложения, то надо, по крайней мере, подцепить красивую девчонку. Своей мишенью он избрал глупо хихикавшую блондинку, которая при первой же попытке с его стороны, облеченной в загадочную улыбку, снова захихикала, томно произнеся при этом:
— На этой вечеринке уже трое мужчин сказали мне, что я самая красивая женщина в этом зале. Один из них был абсолютно трезв!
— Я тоже трезв, но могу сказать и больше. — На лице Шеридана заиграла несмываемая улыбка соблазнителя. — Что вы думаете о полуночном пикнике на берегу…
Блондинка погрозила ему пальчиком.
— Просто фантастика, даже если вы негодяй! — смеясь, воскликнула она.
Шеридан усадил ее в свой автомобиль. «Безмозглая погремушка, — думал он, — но как сложена!» Он почувствовал непреодолимое желание, когда они в лунном свете расположились на пляже, приступив к уничтожению шампанского, икры и мороженого, предусмотрительно запасенных Шериданом для подобных случаев.
Затем, просто чтобы нарушить затянувшееся молчание, он произнес:
— Трудно даже представить, что на другом берегу океана тоже живут люди… — Никакой реакции. Пришлось продолжить: — Что вы об этом думаете?
— У меня принцип — вообще никогда не думать! — Блондинка вызывающе смотрела на него — полногрудая, смешливая белокурая бестия.
Обескураженный Шеридан решил ограничиться пикником, хотя затеял все совсем с другой целью. У шампанского и икры вкус кажется несравненно лучше, когда ими наслаждаются в закрытых помещениях, — во всяком случае, нет песка в бокалах и он противно не скрипит на зубах. А чтобы со вкусом есть мороженое, не обязательно при этом созерцать морской прибой. Что делать — невезуха. Пропал вечер, совсем пропал.
— Слишком много страсти, Уорд! Слишком много! Не забывайте, что вы всего лишь приглашенный актер в этом фильме!
В ответ Шеридан одарил Чанга ослепительной улыбкой, специально предназначенной для режиссеров, пребывающих в плохом настроении. Губы улыбаются, а в глазах — стальное выражение, холодное, как туман.
— Я не изображаю страсть, Джо, я просто хочу хорошо сыграть свою роль, а не халтурить! — Под конец своей тирады он бросил на режиссера взгляд, ясно показавший, кто именно здесь халтурщик.
Джо Чанг набросился на него, как изголодавшаяся барракуда.
— Черт побери, это одна из последних ваших сцен! Вам нужно просто и спокойно произнести свою фразу! Это все!
— Но я же приглашенный актер, Джо! — Кротко произнес Шеридан. — Приглашенный актер, понятно вам? Я не могу просто пробубнить свою фразу.
— А почему бы и нет? — Джо Чанг побагровел. — Да я с тебя шкуру сдеру!
Шеридан продолжал издевательски ухмыляться, словно сказанное к нему не относилось. В конце концов, речь шла о реплике, которую надо было произнести.
— Все дело в интонациях, Джо. Какое слово вы хотели бы выделить — шкуру или сдеру? От этого сразу изменится смысл. Мне кажется, что в этой фразе надо подчеркнуть сдеру. Это очень образно.
Чанг грохнул кулаком по подлокотнику своего кресла.
— Вы выделите слово шкуру, ясно вам? Я требую, чтобы… — Чаш прервал свою речь, так как в этот момент кто-то сунул ему в руку радиотелефон.
Возмущенно тряхнув головой, Шеридан повернулся к своей партнерше.
— У меня нервы на пределе, а он преспокойно болтает по телефону. Так мы не скоро сдвинемся с мертвой точки.
Актриса обеспокоенно взглянула на Чаша.
— Он великий комик… К сожалению, это его единственное достоинство.
Глаза Уорда сверкали неподдельным негодованием, когда он вновь обратил свой взор на режиссера, продолжавшего орать в телефонную трубку.
— …я не могу использовать в этой роли! Это исключено! Он ничего не понимает, лезет во все на свете и вечно огрызается!
— Наверно, это он о самом себе, — хмыкнул Шеридан.
Участники сцены, довольно откровенно посмеивавшиеся, заняли свои места, и Джо Чанг сделал знак оператору. Шеридан бодро произнес свою фразу, намеренно подчеркнув слово «сдеру». В нем действительно был силен дух противоречия.
Несколько смягчившись, Чаш проинструктировал актера относительно последней сцены и поискал глазами его партнершу, которая сегодня еще не появлялась на площадке.
— Приведите сюда Рэйчел! — прорычал Чаш своему ассистенту. В голос режиссера снова вернулась мягкость, когда он посмотрел на Шеридана, удобно устроившегося за столом, на котором стоял настоящий, не бутафорский шоколадный торт. — Вы сидите здесь и… Что дальше? — Злое выражение на лице великого комика сменилось недоверчивой миной — ассистент что-то прошептал ему на ухо. — Что? Что, вы говорите, она делает?
— Опять застряла! — выведенный из себя ассистент забыл о пристойном шепоте. — Она до того толста, что застряла в туалете костюмерной. Костюмерша попыталась вытащить ее, но не смогла… и вот…
Ассистент не успел договорить, как Чаш вскочил с места и в сопровождении почти всех актеров и половины технического персонала ринулся в костюмерную. Один Шеридан остался невозмутимо сидеть за столом. Гораздо больше, чем акция по вызволению толстухи из туалета, его интересовал торт, стоявший перед ним во всем своем шоколадном великолепии. От этого зрелища у актера разыгрался нешуточный аппетит. Ради справедливости надо сказать, что актеров кормили бутербродами и булочками с чаем, но что прикажете делать, если с голодом невозможно справиться, а перед глазами маячит вызывающе вкусный торт?
— Это невероятно, это просто невероятно… — Возмущенно мотая головой, на съемочной площадке вновь появился режиссер в сопровождении всей труппы. Шествие замыкала злополучная Рэйчел. Она тяжело дышала — не только от избыточной полноты, но и от пережитого волнения.
— Прошу всех по местам! — Чанг хлопнул в ладоши. — Внимание! Снима… — обрывок слова повис в воздухе. Режиссер узрел торт. — Что за черт? — слова снова застряли в горле Джо, когда он увидел перемазанные шоколадным кремом губы Шеридана.
— Вы что, совсем сошли с ума? Это же не торт — это реквизит!
