– Семинар? Вы приехали на литературный семинар Молли Блейк? Я тоже.
– Неужели?
Голос женщины звучал скептически, за что он ее не обвинял.
– Именно. Не могу дождаться начала, – ответил Том, делая хорошую мину при плохой игре. – Может войдем в отель и поговорим о нашем деле в более комфортных условиях? Уверен, мы сможем все уладить по-хорошему за бокалом вина.
– Подумать только, не может дождаться, - тихо повторила Молли.
Том припарковал машину, достал сумку из багажника и оказался у входной двери одновременно с незнакомкой. Он открыл и придержал дверь для женщины, которая обернулась с вежливой улыбкой. На ее лицо упал свет.
И тут Том вспомнил, где он слышал этот голос. Моложе… Нежнее…
Она изменилась. Изменилась до неузнаваемости. Но мужчина ведь должен помнить голос женщины, на которой был женат? Даже если брак продлился ненамного дольше, чем сохли чернила на брачном свидетельстве.
Следите, чтобы конфликт оставался прозрачным. Читатели должны понимать, что происходит. Спросите себя, достаточно ли он напряженный, чтобы хватило до окончания истории.
Заметки Молли Блейк для литературного семинара– Спасибо. – Молли Блейк остановилась, ожидая, что мужчина последует за ней в освещенное фойе, где они заполнят бланки для страховых компаний. Но он все не выходил из тени. И ничего не говорил. – С вами все в порядке? – Меньше всего ей бы хотелось смягчать ссору, но он продолжал оставаться неподвижным. – У вас случайно не приступ?
– Да, то есть нет… – Том замолчал, собираясь с силами. – Все хорошо, – осторожно произнес он. И соврал.
Том не узнал бы ее, если бы они встретились на улице. Даже по голосу, хотя не слышал его чуть дольше пяти лет. Но глаза… Он никогда не сможет забыть ясные серые глаза, которые когда-то его околдовали.
Мэри Харрингтон была нежной, ласковой, по-детски пухленькой, невероятно юной двадцатилетней девушкой с тусклыми волосами, постоянно сутулившейся в попытке скрыть высокий рост. Излишняя опека властных родителей привела к опасной наивности дочери.
Девушка совсем не его типа. Абсолютно.
Застенчивая, мягкая, невинная, не целованная. По крайней мере, не так, как целовал ее он. Может быть именно этим объяснялась привлекательность Мэри, которую держали на коротком поводке? И ее опасность?
Не в этом ли и его оправдание? Он был очарован свежестью и нетронутостью, окружавших ее сияющим ореолом? Никто в это не поверил. Ни на секунду.
– Мэри, – тихо произнес он ее имя.
Это все изменило.
У Молли перехватило дыхание. Каждая клеточка ее тела напряглась и забила тревогу, отвечая знакомым выбросом адреналина на нежность, с которой произнесли ее имя эти мужские губы. Ее настоящее имя. Мэри. Очень давно ее так никто не называл. Только… Как только он вошел в здание, позволив двери за собой закрыться с мягким звуком, из горла Молли вырвался приглушенный вскрик.
– Том?!
Нерешительно произнесла она его имя и подняла руку, словно желая дотронуться до его лица и убедиться, что все происходит на самом деле. Не вымысел, не разгулявшееся воображение. Молли рассматривала лицо мужа в ярком свете, и вдруг кровь отлила от лица, словно реальность вышибла из нее дух. В последний раз она видела его, когда Том кричал, стараясь пробиться сквозь возмущенные голоса ее родственников, силой уводивших ее, рыдающую, из офиса регистрации актов гражданского состояния, который молодые выбрали для своей поспешной тайной свадьбы. Том клялся, что вернет ее, что никто и ничто не удержит его вдали от Мэри.
Пять лет назад.
Только супруг оказался лжецом.
– Давненько не виделись, – сказал Том.
Молли едва сдержала рвущиеся на волю слова: «Где ты был? Я тебя так ждала, а ты не пришел».
– Недостаточно, – ответила она.
Том вздрогнул, словно Мэри его ударила. Сколько лет она мечтала это сделать! Но сейчас обнаружила, что не испытала никакого удовольствия. Молли повернулась, прошла в вестибюль и бросила свою сумку рядом с конторкой администратора. Непреодолимая печаль накрыла ее с головой.
– Больше ни одной слезинки, – прошептала она дрожащим голосом, беря в руки ручку и заполняя бланк. – Ни одной!
– Прошу прощения, мадам?
– Нет, ничего.
Ничего! Ну и шуточки. Скорее все сразу. Не уикенд, а катастрофа. Машина Джерри разбита. Вот что значит для нее Том Гаррик! Он может превратить ее жизнь в катастрофу, выразительно выгнув одну бровь. Ничего, она починит машину так же, как залечила разбитое сердце. Будет выглядеть как новая. Только она одна будет знать, что машина никогда не станет той же, больше никогда не будет идеальной.
– Мэри…
Молли развернулась к нему лицом.
– Я занята, мистер Гаррик. – Она подняла сумку с пола, но в этот момент он схватил ее ключи от номера, явно не желая сдаваться, пока не получит желаемое. – Том, пожалуйста! Чего ты добиваешься? И что ты тут делаешь?
Том расслышал отчаяние в голосе Мэри, невысказанную мольбу оставить ее в покое. Он так и сделает. Позже. Как только получит ответы на некоторые вопросы. Он имел на это право.
– Мой издатель считает, что я должен привлечь к своим книгам читательниц, – пояснил Том, забирая у нее сумку и направляясь к лестнице. – Он надеется, что блестящая писательница Молли Блейк поделится несколькими секретами.
– Не рассчитывай на это.
Он оглянулся.
– Считаешь, что я зря потрачу свое время?
– Нет, ты зря потратишь мое время. Пожалуйста, отдай ключ. И мою сумку.
Том повиновался без единого слова.
Молли остановилась перед дверью своего номера и многозначительно сказала, не отпирая дверь:
– Моя комната.
Но мужчина еще не был готов уйти.
– Почему ты не потребовала развода? – спросил он. – Я ожидал, что твой отец проявит настойчивость.
Если он намеревался спровоцировать ее, расколоть ледяное самообладание, то потерпел сокрушительное поражение. Мэри сунула ключ в замок, распахнула дверь и подхватила сумку одним плавным движением, после чего захлопнула дверь перед его носом. Несмотря ни на что, если бы у него был выбор, он бы предпочел оказаться с другой стороны.
Молли откинулась на дверь, борясь со слабостью и с искушением броситься за ним и потребовать ответа, стоило ли оно того. Но она закрыла глаза, словно это могло помочь выбросить его из головы и из сердца. Теперь она не та легковерная девочка. Совсем нет.
***
