— Двадцать лет мечтал погоняться за кем-нибудь! — усмехнулся таксист.
* * *
Когда зажегся зеленый, Симона наконец расслабилась и, откинувшись назад, утонула в мягком кожаном сиденье. Закрыв глаза, она попыталась избавиться от ощущения, что ее возвращение домой прошло совсем не так, как надо… С другой стороны, возможно, так чувствует себя любой, спустившись с вершины мира. В буквальном смысле.
Три дня назад она праздновала главное достижение в своей жизни. Симона никогда еще не испытывала такого всепоглощающего, головокружительного успеха. И удивительного чувства товарищества, которое быстро возникло в их небольшой команде.
Эта поездка преподнесла ей множество сюрпризов, главным из которых стали ее новые подруги. Между Симоной, Белл и Клер установилась тесная связь, основанная на безграничном доверии, которое они все ощутили, оказавшись высоко в горах, таких далеких от повседневных забот цивилизованного мира…
А затем, в конце путешествия, они поведали друг другу самые темные тайны своего прошлого. Три женщины заключили договор. Дали друг другу обещание.
Симона вздохнула.
Ей до сих пор было трудно поверить, что она действительно поделилась своим секретом, рассказала вслух то, о чем еще ни с кем не говорила. В то же время ей стало куда легче. В конце концов, Клер и Белл тоже рассказали о своих тайнах. И не отпрянули от ужаса, услышав ее историю. Симона даже начала верить, что, возможно, все не так уж страшно… Она чувствовала себя такой счастливой, такой сильной оттого, что наконец-то решила навестить дедушку, нарушить обещание, когда-то данное матери, и рассказать то, что должно было быть открыто много лет назад…
Там, на сверкающих вершинах Гималаев, все казалось иным. Зрение было острее, и образы будущего, казалось, проступали вдали. Три женщины, принадлежавшие к разным мирам — австралийка, американка и англичанка, — смогли обменяться своими тайнами на величественном склоне горы Снежный Дракон.
А теперь, вернувшись домой, Симона уже не была так уверена в собственной правоте. Теперь она снова боялась. И очень жалела, что Белл и Клер так далеко. Симона нуждалась в их поддержке.
Женщины решили не терять связи, договорились регулярно обмениваться письмами по электронной почте и поддерживать друг друга. Симона надеялась, что этого будет достаточно. Она очень переживала. Нет, на депрессию это не было похоже. Просто Симона чувствовала себя уставшей и опустошенной.
Они все-таки потеряли такси этой девушки.
Несмотря на их отчаянные попытки догнать незнакомку, она словно растворилась на улицах города. Шел дождь, дорога была скользкой, да и слишком много машин сновало туда-сюда. Пришлось смириться с поражением.
И теперь, пока такси неслось по залитым дождем улицам Сиднея к его квартире в Белмейне, дневник лежал на сиденье рядом с Райаном. Толстый кожаный переплет спас страницы от воды.
Только вот владелицу Райан так и не обнаружил.
Он барабанил пальцами по кожаной обложке, глядя на беспрестанно двигавшиеся по стеклу дворники. В других обстоятельствах Райан, скорее всего, вернулся бы в аэропорт и сдал бы книгу в бюро находок.
Но он совершенно вымотался, погода была ни к черту, к тому же они объездили полгорода, прежде чем пришлось прекратить бессмысленную погоню. К сожалению, очаровательная блондинка не заполнила страничку с личной информацией на внутренней стороне обложки. Разумеется, он спас эту книжку вовсе не для того, чтобы узнать имя той девушки, а также ее адрес и телефон. Скорее, в нем заговорило благородство. Но теперь Райан пребывал в совершеннейшей растерянности.
Очевидно, она хотела остаться неизвестной. Зачем еще девушка стала бы вести дневник, не указав даже имени или возможности связаться с ней? Райан пролистал всего несколько страниц, но их хватило, чтобы понять: эти записи очень личные, предназначенные только для ее глаз. Они представляли собой интересную смесь рассуждений и самоанализа, а также содержали подробный рассказ о недавней велосипедной поездке в Гималаи.
Гималаи? Ничего себе! Такое путешествие не каждому мужчине по плечу. Неудивительно, что от этой девушки веяло силой и уверенностью.
Она начала писать аккуратно, черной ручкой, но, очевидно, потеряла ее во время поездки. Вторая половина записей была сделана уже красной шариковой ручкой, а местами и простым карандашом.
Райан снова пролистал страницы книжки, и она неожиданно открылась на середине, где хранились почтовые открытки — буддистский храм, горные пики, китайские крестьяне в национальных костюмах и совершенно захватывающий вид с горной вершины.
Райан устало закрыл дневник и решил, что читать его не будет.
Конечно, он был журналистом, а представителю этой профессии не привыкать совать нос в чужие дела. Именно этим он сам занимался в Англии целых полтора года — до недавнего и весьма бурного увольнения. А теперь Райан вернулся домой, чтобы заново собраться с силами, подумать о других возможностях. Последнее, что ему нужно, — это копание в личном дневнике молодой женщины ради очередной грязной статейки.
Кроме того, он видел ее глаза…
Райан засунул дневник в карман пальто и посмотрел в окно. Он был почти дома.
В возвращении домой Симона находила только одну радость — она снова в своей чудесной современной квартире в Ньютауне. Симона приобрела это жилье вскоре после того, как стала главным редактором журнала «Горожанка». Просторная и красивая квартира идеально подходила как для вечеринок, так и для дружеских посиделок.
Однако сегодня, вставив ключ в замочную скважину, Симона впервые не почувствовала себя дома. С тех пор как она попрощалась с Белл и Клер в аэропорту, ее не покидало смутное чувство дискомфорта, которое, очевидно, прочно угнездилось в душе.
Как глупо! Она не собирается впадать в уныние. Симона решила заварить себе крепкого душистого чая и перечитать свои записи, которые были сделаны в дневнике в моменты душевного подъема. Она босиком прошлепала к рюкзаку и с сомнением посмотрела на него, потирая лоб и мучительно вспоминая, в какой карман сунула дневник.
Так, здесь влажные салфетки, тут фотокамера, в этом — маленький флакон французских духов, купленный в аэропорту, и…
Нет!
На девушку нахлынула паника, когда один из карманов оказался пуст. Сердце бешено забилось. В ее рюкзаке не пустовал ни один карман!
Симона вытряхнула все на пол, лихорадочно перебрала содержимое, надеясь, что, может быть, обнаружит знакомую тетрадь.
Дневника нигде не было.
— О, нет! — всхлипнула она. — Я в это не верю!
