— Ты ничего не получил?
— Джо, ты невероятно груб. Хочешь верь, хочешь не верь, но женщины могут предложить гораздо больше, чем просто секс.
— Ты бы не думал так, если бы получил его. — Если бы Джо был в пределах досягаемости, ему бы не поздоровилось, и он прекрасно это понимал. Впрочем, должно быть, он понял, что переборщил. — Ну, ладно. За мной должок. Обещаю.
Роб, ругаясь, повесил трубку. Он забрал одежду из лодки, закинул ее в грузовик и вырулил на дорогу, направляясь по адресу, который дал ему Джо.
На пороге дома его встретил фартук. Огромный, крахмальный, сложенный вдвое и перехваченный несколько раз завязками, он был испачкан мукой посередине и по бокам. Внутри его, как Роб наконец заметил, была женщина.
— Я из «Дж. Р. контракторз», — объявил он. — Как я понимаю, у вас проблема?
— Вы слесарь? — с сомнением в голосе спросила она.
— Не совсем… — Роб вдруг осознал, что выглядит так, словно провел прошлую ночь в канаве. Может быть, следовало сказать ей, что он из конкурирующей фирмы, уныло подумал он. Весь вид его говорил о том, что вряд ли он мог преуспеть хоть в чем-то.
Мужчина у двери был самым неряшливым представителем фирмы, какого только Алекс Маккарт видела в своей жизни. Небритый, на грязных джинсах больше дырок, чем ткани, да еще этот рыбный запах. Что же случилось с теми аккуратными чистенькими ребятами в униформе цвета хаки с именами, написанными на нагрудных карманах? Должно быть, они исчезли, когда пришел индивидуализм.
С другой стороны, он приехал по вызову в субботу утром. И это чудо.
Мужчина порылся в заднем кармане и вытащил бумажник, плоский и блестящий от постоянного сидения на нем, и достал из него удостоверение личности. Алекс внимательно изучила его. Он, наверное, был единственным человеком в Соединенных Штатах, который выглядел на фотографии в удостоверении лучше, чем в жизни.
— Отлично, — сказала она, возвращая ему карточку. — Заходите.
Ремонтник вошел в ее дом осторожно, почти опасливо. Она провела его вниз, во влажный тропический лес, который когда-то был ее подвалом. Вода извергалась из двух разных труб, и, несмотря на многочисленные ведра, миски и полотенца, расставленные, чтобы собирать ее, победа явно была за водой. Алекс подняла одно из полных ведер и ногой подвинула на его место, под течь, пустую миску. Она вылила ведро в раковину и поставила его вместо таза. Так она сделала полный круг, заменяя и выливая полдюжины емкостей, а мужчина наблюдал за ней.
— Хорошая система, — заметил он. Алекс стиснула зубы. Если этот рабочий получает пятьдесят долларов в час за то, что отпускает комментарии вроде этого… да она просто не будет платить!
Небрежно взглянув на трубы, он подошел к крану и закрутил его. Вода продолжала капать. Зачем-то поковырявшись в одном из отверстий, этот тип вылил еще больше воды.
Потом он взял ключ и, продвигаясь все дальше от нагревательного котла, проделал в трубе несколько новых дырок, устроив таким образом еще несколько новых течей. Алекс в бешенстве повернулась к нему, и тут ремонтник заговорил:
— О’кей, произошло вот что — две главные трубы, ведущие от радиаторов к котлу, проржавели. Теперь, если вы посмотрите вот сюда, — сказал он, расковыривая еще одну дыру, — то увидите, что вот здесь прогнило примерно шесть футов трубы, а в другой примерно четыре фута.
Алекс посмотрела. Даже она понимала, что это действительно так. Она более-менее могла сообразить, что ему пришлось сильнее разрушить трубу, чтобы выяснить, как сильно она повреждена. Но все же…
— Итак, дешевле всего обойдется отремонтировать это, если заменить проржавевшую часть трубы до того места, где она еще не повреждена. На это уйдет примерно два часа работы, куски трубы и фитинги.
Началось, подумала Алекс. Долларовые знаки так и замелькали у нее перед глазами.
— Могла я сделать что-то, чтобы этого не случилось? Могу я сделать что-нибудь, чтобы такое не случилось снова?
Ремонтник задумчиво посмотрел на нее. Потом снова перевел взгляд на трубу.
— Этому дому где-то лет шестьдесят?
— Что-то вроде того.
Он пожал плечами.
— Вода собирается в этих трубах после того, как побывала в радиаторах, и остается там, разъедая металл, пока снова не попадет в трубы. За шестьдесят лет это обязательно приведет к повреждениям. Самое лучшее, что вы можете сделать в доме такого возраста, — это целовать трубы и умолять их, чтобы они продержались еще хотя бы год.
Алекс просто онемела. Этот парень что, сумасшедший? Целовать трубы?!
Мужчина секунду внимательно изучал ее.
— Это была шутка, — терпеливо сказал он. — Вы не можете сделать ничего, только регулярно сливать воду из котла и по мере необходимости заменять трубы.
Алекс почувствовала, что ее щеки пылают. Шутка. Она чувствовала себя полной идиоткой.
— Значит… ну… я полагаю, вы можете начать ремонт, — запинаясь, произнесла она.
— Отлично, — ответил мужчина.
Он пододвинул пустое ведро под сливное отверстие котла, наполнил его ржавой водой, вылил в раковину, потом наполнил снова и повторил эти действия несколько раз.
— Когда котел будет пуст, почти все протечки остановятся.
Алекс кивнула, но говорить не могла. Ее глаза не могли оторваться от тела этого мужчины. Он был высок, широк в плечах, но достаточно строен, чтобы можно было видеть движение его мускулов.
Она зачарованно смотрела, как он наклонился над котлом и как при этом заиграли мускулы на его боку и напряглись мышцы на бедрах. Каждое движение казалось легким, не требующим усилий. Он обладал силой, которую даже не использовал.
От него нельзя было оторвать взгляд. Лампочка под потолком подвала подчеркивала, как туго натянулась рубашка на его груди, как плотно сидят джинсы на мощных бедрах, силу, с какой его руки взялись за ведро.
Что-то кольнуло у нее под ребрами. Стало трудно дышать.
Он повернулся к ней.
— Это нужно было сделать. — У него были твердо очерченные, привлекательные губы под густыми усами, русые волосы, выгоревшие, почти белые, брови, загорелая кожа. И улыбающиеся голубые глаза.
Алекс сглотнула. Отступила назад.
— Отлично. — Ее голос прозвучал хрипло и сдавленно. Да что такое с ней происходит?
Мужчина направился вверх по лестнице. Его джинсы были старые и потертые и натягивались как вторая кожа, когда он двигался. Алекс облизала пересохшие губы.
Работа была довольно простой. Роб все еще любил работать руками, хотя ему почти уже не представлялось такой возможности. Большую часть своего времени он проводил за составлением планов и смет. Руководящая работа. Практическая работа действовала расслабляюще — если, конечно, вы никуда не спешите.
