Брюс вздохнул.
— Давайте по порядку. Если я правильно понял, у вас пропала женщина… то есть человек, — поспешно поправился он, опасаясь, как бы его слова вновь не создали у собеседника неправильного впечатления. — Э-э-э… человек, на которого вы надеваете одежду…
Тут Брюс вновь запнулся, закрыл глаза и провел ладонью по лицу. Что с ним сегодня происходит? Почему он не может элементарно выразить свои мысли? Минуту назад удивлялся манере разговора Энди Прейза, а сам вдруг понес такое, что впору записываться на прием к психиатру.
Ох уж эти требования политкорректности… — проплыло в мозгу Брюса. Попробуй, извернись так, чтобы и суть изложить, и, упаси господь, никого не обидеть! Но дело не только в этом. Устал что-то я в последнее время… Нужно бы отпуск взять, хоть на недельку…
— Простите, я неправильно выразился, — произнес он. — Вообще, вам бы лучше обратиться с этим вопросом в ближайший полицейский участок. Изложите все инспектору, напишете заявление и…
— О, я вас умоляю! — воскликнул Энди. — Не отфутболивайте меня к кому-то другому. Меня направили к вам, так что я рассчитываю именно на вашу помощь.
— Направили? — повторил Брюс. — Кто?
— Родж. Позавчера Тили приобрела у меня миленький пляжный комплект — такой, знаете, халатик, удлиненный, но лишь с одной застежкой, на линии груди… по-моему, очень оригинально… и, кстати, совершенно случайно получилось, швеи забыли сделать остальные петли, а обнаружилось это прямо перед показом! Представляете, Долли уже пора на подиум идти, а она не может застегнуться… то есть ей там все равно пришлось бы расстегивать пуговицы, чтобы продемонстрировать…
— Кхм! — многозначительно произнес Брюс, прерывая словоизлияния Энди.
Надо отдать тому должное, он намек понял, правда, в соответствии с собственной логикой.
— Да-да, постараюсь вкратце… Итак, полочки халата держатся всего на одной пуговице и, соответственно, развеваются при ходьбе. Но весь фокус в том, что под халат надеваются тортики! Точно такой расцветки, как халатик, только не шелковые, а трикотажные…
Брюс нетерпеливо пошевелился на кресле.
— Про шортики ясно, дальше-то что?
— Я ведь и рассказываю! — удивился Энди. — Тили приобрела у меня этот пляжный комплект, потом примерила еще платье из шифона, такое, знаете, простенькое, но очень элегантное, подол с втачными клиньями-годе, каждый с удлинением и…
— Кхм!
— Э-э-э… словом, Тили примерила кое-что еще и попутно услышала, как я распекал свою помощницу, которая не сумела разыскать Энн… Я имею в виду пропавшую модель, — на всякий случай уточнил Энди. — Так вот, узнав о моих проблемах, Тили посоветовала мне позвонить Роджу. Так я и сделал, а Родж направил меня к вам… тем более что и вы меня знаете. Теперь понятно?
С губ Брюса вновь слетел невольный вздох.
— Теперь да.
Действительно, картина прояснилась. Роджем, о котором говорил Энди, был Роджер Кэмпбелл, непосредственный начальник Брюса, он же глава департамента полиции Нью-Йорка. Приобретшая пляжный комплект Тили — это Тильда, жена Роджера Кэмпбелла.
Итак, Тили узнала о неожиданно возникшей у модельера Энди Прейза проблеме и дала тому самый естественный, с ее точки зрения, совет — обратиться к ее мужу. Логика здесь железная: кто способен помочь в поисках пропавшего человека, если не глава полицейского департамента?
Ну а что касается самого главы, то есть Роджера Кэмпбелла, — тоже ничего удивительного. Он поступил так, как не раз бывало, когда хотел отделаться от назойливого просителя: направил Энди к Брюсу.
И то сказать, зачем начальнику подчиненные, если на них нельзя свалить проблему! Или, выражаясь корректнее, делегировать вопрос…
— Хорошо, картина проясняется, — обреченно произнес Брюс. — Если не возражаете, мистер Прейз, я бы хотел побеседовать с вами лично. И с вашими сотрудниками тоже.
— О, как же я могу возражать, если сам прошу о помощи!
В голосе Энди сквозила такая искренняя благодарность, что Брюсу даже неловко стало, что он попытался отмахнуться от модельера, как от назойливой мухи. Вероятно, Энди в самом деле находится в тупиковой ситуации, и он не виноват, что лично знаком с главой департамента полиции Нью-Йорка, не говоря уже о заместителе последнего — то есть о нем, Брюсе…
— В таком случае оставьте моему секретарю адрес зала, в котором, насколько я понял, вскоре состоится показ мод. А потом…
Брюс умолк, в голове его пронеслось: дьявол, у меня дел невпроворот, а я должен заниматься проблемой, решить которую способен любой полицейский инспектор!
— Да? — подал голос Энди.
Брюс в очередной раз посмотрел на наручные часы.
— А потом я заеду к вам и попытаюсь разобраться в интересующем вас вопросе. Скажем, во второй половине дня. Вас устроит?
Вопрос этот Брюс задал исключительно из вежливости, но Энди задумался — похоже, всерьез.
Все-таки он нахал, мрачно усмехнулся Брюс, вслушиваясь в воцарившуюся в телефонной трубке тишину.
— Вообще-то я надеялся на скорейшее получение помощи, — пробормотал Энди.
Брюс скрипнул зубами. В других обстоятельствах он быстро отшил бы наглеца, но в данном случае это означало бы подвести Роджера Кэмпбелла, который, скорее всего, дал Энди определенные обещания. Поэтому не оставалось ничего иного, как спустить ситуацию на тормозах.
— Вы и получите ее… как только я освобожусь. Мне сегодня нужно побывать на совещании у мэра, а оттуда я сразу отправлюсь к вам.
Ох, дьявол, кажется, я отчитываюсь перед этим модельером? — промелькнуло в мозгу Брюса, пока тот говорил.
В трубке прошелестел разочарованный вздох.
— Что ж, если раньше нельзя…
На Брюса вновь накатила волна раздражения.
Неужели Энди Прейз вообразил, что стоит мне только приехать, как я тут же выну из кармана пропавшую девушку и верну в его объятия?! Он скрипнул зубами.
Ему заново пришлось заставлять себя успокоиться… к счастью, справился он с этой задачей быстро.
— Нет, раньше нельзя. И рад бы, но никак не получится. Сами посудите, не могу же я проигнорировать совещание у мэра. Поставьте себя на мое место. Как бы вы сами поступили?
В беседе наступила очередная пауза. Брюс готов был побиться об заклад, что Энди Прейз снова задумался над услышанным.
Как ребенок, ей-богу усмехнулся Брюс. Наверное, его жизнь совсем не похожа на мою. Впрочем, это нормально. Он модельер, а я полицейский, пусть высокого ранга, сути это почти не меняет. Его дело изобретать модели одежды, мое — ловить преступников. Он витает в тонких сферах, а я живу в реальном мире. Стоит ли удивляться, что между нами лежит пропасть?
