Когда в дверь его спальни послышался тихий стук, Малкольм едва не выругался. Какого черта ломиться к жениху в такую рань? Но тут же подавив раздражение, лениво натянул халат и открыл. На пороге стояла его служанка Джуди с милейшей улыбкой на лице и маленьким конвертом в руке.
— Доброе утро, мистер Мартин. Простите, что побеспокоила, но вам передали послание. Попросили, чтобы я срочно вручила.
Малкольм взял у нее конверт. Срочное послание жениху в день свадьбы? От кого? С делами у него вроде бы все в порядке: перед свадьбой расплатился с долгами, сделал удачные вклады…
— Спасибо, Джуди.
— Пожалуйста. — И ненавязчивая Джуди быстро удалилась, не дожидаясь, пока перед ее носом захлопнется дверь.
Малкольм уселся на кровать и распечатал конверт. Одного взгляда на письмо было достаточно, чтобы узнать почерк Лесли.
«Милый Малкольм! Прости, что вынуждена писать тебе вместо того, чтобы объясниться с глазу на глаз».
От первой строки у Малкольма сдавило в груди, и он на миг закрыл глаза, предчувствуя что-то очень неприятное. Его невеста в день свадьбы вынуждена писать ему, потому что не способна объясниться с глазу на глаз! Что бы это значило? Малкольм заставил себя снова распахнуть глаза и впился в строки письма.
«Но надеюсь, ты догадываешься, о чем я собираюсь сообщить. Мне кажется, ты всегда об этом знал, но только ни у тебя, ни у меня не хватало смелости признаться в этом открыто. И все же, несмотря на свое малодушие, я наконец решилась. Мы никогда не любили друг друга, Малкольм. Но, несмотря на то, что оба об этом знали, все же собирались совершить ошибку…»
У Малкольма потемнело в глазах. Что за чертовщина? Лесли, похоже, сошла с ума. Накануне их свадьбы. Посмотрим дальше, что заставило ее нести такую чушь.
«Прости меня за то, что я позволила себе пойти на поводу у своих близких и согласилась выйти за тебя замуж. В своем сердце я всегда знала, что никогда не смогу стать твоей женой, и ты не меньше меня знал, что я нужна тебе всего лишь как желанная игрушка, которую ты решил превратить в милое, послушное украшение своей богатой, благополучной жизни. Я знаю, что подло говорить тебе об этом в последние часы перед свадьбой, которой не суждено состояться по той простой причине, что я буду отсутствовать…»
Последние строки Малкольм дочитывать не пожелал. Он яростно скомкал письмо в кулак и швырнул в дальний угол спальни.
Проклятие! Проклятие! Проклятие! Нет, она не способна на это! Она не сможет вот так безжалостно растоптать все его надежды! Такого коварства от скромной официанточки он никак не ожидал!
Этого не может быть! Не может быть! — барабанил пульс в его голове. Это первая сделка в его жизни, которая не удалась. Лесли Хэйлоу — первая женщина в его жизни, которую он не смог подчинить своей воле. А ведь он даже стремился облагородить свою страсть к ней! Безумие!
Задыхаясь от ярости, Малкольм бросился к телефону, дрожащей рукой набрал номер.
— Миссис Хэйлоу? Да… это Малкольм. Я хочу поговорить с Лесли, — чужим низким голосом отчеканил он.
В трубке повисло молчание, потом послышался судорожный вздох, похожий на стон, короткое перешептывание и, наконец, слабый голосок Люси ответил:
— Малкольм, прости. Мы просто в ужасе… Она… она… сбежала…
— Сбежала?!!
Как только Лесли Хэйлоу покинула здание делийского аэропорта, ей тут же захотелось вернуться в него: тугие объятия раскаленного воздуха напомнили ей о предсвадебном посещении сауны.
Но все, что связано со свадьбой, теперь позади. Она совершила прыжок в новую жизнь, и обратного пути у нее нет. У нее нет даже обратного билета на самолет, а есть только трехмесячная индийская виза в паспорте, все ее сбережения в «Виза-карт» и отчаянная надежда в сердце.
— Такси, мэм?!
— Рикша?!
— Вам куда?! Пахаргандж?! Дешевая гостиница?!
Лесли не заметила, как оказалась в окружении бойких индийских таксистов, которые, живо сверкая глазами, наперебой приглашали ее сесть одновременно во все стоящие у аэропорта виды транспорта.
Несколько секунд Лесли стояла в полной растерянности, глупо улыбаясь и пожимая плечами.
Ах, если бы она знала, куда ей, она помчалась бы туда на собственных крыльях!
Однако слова «Пахаргандж. Дешевая гостиница» прозвучали весьма заманчиво. Прокрутив их в голове, Лесли даже умудрилась найти в них какой-то символический смысл.
— Пахаргандж. Дешевая гостиница, — наконец уверенно сказала она и двинулась к ближайшему такси.
Почуяв плывущую в сеть рыбку, водитель такси непомерно оживился: выхватил у Лесли из руки чемодан и бросился с ним к багажнику своей машины. Лесли опешила: ей показалось, что ее ограбили. Она понеслась к машине и собиралась уже громко закричать. Но проворный таксист, упрятав ее чемодан в багажник, успел так же быстро открыть дверцу машины, а затем жестом пригласил Лесли занять заднее сиденье и продолжить путешествие вместе со своим чемоданом.
Быстро оправившись от легкого шока, она охотно согласилась.
Дорога до заветного Пахарганджа оказалась довольно увлекательной. Утренний Дели казался экзотическим миражом, иллюстрацией к восточным сказкам. Сначала за открытым окном мелькали роскошные виллы, окруженные пальмами и искусно разбитыми парками. Местами, утопая в зелени, виднелись купола индуистских храмов или изящные башни мечетей. Потом появились убогие кварталы с обшарпанными домами и грязными улицами, под мостами теснились трущобы. Вдоль дорог на деревьях и кустах пестрели яркие цветы, на перекрестках возлежали коровы и, порой, становились причиной дорожных пробок.
Наконец такси медленно поплыло по узким улицам, застроенным невысокими зданиями, на которых красовались вывески с многочисленными экзотическими названиями. Лесли догадалась, что они приближаются к Пахарганджу.
— Я знаю одну хорошую и дешевую гостиницу, мэм, — наконец заговорил водитель, слегка повернув к Лесли голову.
— Я вам верю, — ответила она.
А что ей оставалось делать?
Остановив машину на углу одной из улиц, водитель живо выбрался из нее и уже через пару секунд ждал Лесли с ее чемоданом в руке.
— Нам придется немного прогуляться. На улицах слишком много народу, трудно проехать, — объяснил он.
Лесли понимающе кивнула.
Пройдя метров пятьдесят по запруженной пестрой толпой торговой улице, они остановились перед узким трехэтажным зданием, опоясанным балконами, над входом в которое висела вывеска со словами «Гостиница „Радж“». Со скорбью в сердце Лесли догадалась, что ей придется здесь поселиться.
