— Ну все, я уже подъехала к стоянке. Позвоню после приема. — Аманда отключила телефон.
* * *
Удивительно, думал Сэм, сколько информации благодаря современной технике можно поймать прямо на лету.
Итак, эту богиню зовут Аманда. У нее есть близкая подруга по имени Синди. И еще мать, Либби, которая хочет выдать ее замуж за престарелого Марвина, который по возрасту годится ей в отцы и желает, чтобы у Аманды была побольше грудь. Но Синди не хочет, чтобы Аманда повредила свои лимфатические железы…
Факты таковы. Свадьба назначена на Сочельник. Меньше чем через месяц. Но у Аманды есть серьезные сомнения относительно замужества. Она и так удручена размышлениями, стоит ли ей ради Марвина калечить свое тело.
Но самое главное, Аманда, как утверждает ее подруга, никогда никого не любила и не понимает, чего себя лишает. Более того, она не верит в любовь, особенно любовь с первого взгляда, которая сродни вспышке молнии, озарению.
Никогда еще ни одна женщина не вызывала у Сэма такого интереса. Ему захотелось разузнать об Аманде побольше, выяснить, кто этот Марвин и что вообще происходит.
Сэм в любовь верил. Иначе и быть не могло. Он вырос в семье, где отца и мать связывала большая любовь. У них было уже шестеро детей, а отец по-прежнему дарил жене розы, водил ее на танцы. Он обожал ее, заботился о ней и был во всем надежной опорой. В их доме царила необыкновенно веселая атмосфера. Сэм помнил, что в его семье часто смеялись.
Столь исключительные отношения между отцом и матерью оставили в душе Сэма глубокий след. Он не сомневался, что такое же счастье будет и у него.
В отличие от Аманды он сразу бы узнал любовь.
Вот почему в свои тридцать пять лет он был еще не женат. Все ждал той самой вспышки молнии. У него было немало женщин. Раз или два он даже подумывал о женитьбе. Но ни одна из них не захватывала его настолько, как эта незнакомка.
Аманда, выйдя из своего «мерседеса», приковала все его внимание.
Длинные ноги. Каскад пепельных волос. Роскошное тело. Марвин, видно, просто идиот!
Красотка отбросила с лица прядь волос и, само воплощение элегантности и грациозности, скрылась за массивными дверями пятизвездочного отеля.
* * *
Оставив в гардеробе пальто, Аманда в белом облегающем платье, расшитом сверкающими стразами, прошла в зал. Огляделась в поисках знакомых. Здесь были все наиболее известные в Беверли-Хиллз личности.
Мать Аманды, как всегда суетливая и озабоченная тем, что подумают люди, с тревогой в глазах двинулась ей навстречу.
Аманда могла бы описать свою мать одним словом изысканная. Все в Либби Хейли было безукоризненно, от искусно постриженных белокурых волос до изящной обуви на ногах. Скромного покроя, безумно дорогое платье от Армани просто кричало о ее прекрасном вкусе.
— Мы уже беспокоились, Аманда. Ты опоздала.
— Пробки на дороге. — Так в Лос-Анджелесе можно оправдать любые прегрешения.
— Выглядишь прекрасно, дорогая. Хотя мне бы хотелось, чтобы ты убирала волосы наверх. Марвин возле бара. Надо позаботиться, чтобы вас сфотографировали танцующими.
Это означало: «Я хочу, чтобы в светской хронике газеты появилась ваша фотография. Я люблю внимание, лесть. Люблю быть важной персоной».
Аманда порой удивлялась, как ее мать угораздило обзавестись такой не похожей на нее дочерью. Они были полными противоположностями. Отношения между ними, всегда и так непростые, становились все сложнее.
Либби умела внушать чувство вины. Она ни на минуту не давала дочери забыть, на какие жертвы пошла, решившись родить ребенка без мужа. И теперь, как только Аманда начинала сомневаться, стоит ли ей выходить замуж, ее тут же охватывало чувство вины.
Брак по расчету казался в нынешнее время таким анахронизмом! Но, как любила говорить Либби, «у богатых свои правила». И если бы Аманда влюбилась в какого-нибудь рассыльного пиццерии либо в нищего музыканта или актера, которых в Лос-Анджелесе в избытке, у матери несомненно случился бы инфаркт.
Она без конца напоминала Аманде, что Марвин — «из нашего круга и прекрасная партия».
Аманду утешало лишь одно: они с Марвином договорились, что их союз не будет настоящим браком в истинном значении этого слова. Просто удобное для обоих соглашение. Марвин обзаводится молодой женой, а Аманда освобождается от власти матери.
Но если все так, то почему ее одолевают такие противоречивые чувства?
* * *
Сэм переоделся в костюм, который держал в багажнике машины, и без труда проник в зал. Взяв бокал шампанского, он оглядел толпу гостей и отыскал взглядом Аманду.
Женщина, стоявшая с ней рядом, только пониже ростом, с такими же светлыми волосами, была, несомненно, ее мать. В отличие от Аманды у нее была короткая стрижка.
Но цвет волос и телосложение — это все, чем ограничивалось сходство. Без особого труда Сэм сразу же понял, что это за личность. Ему даже не нужно было разговаривать с Либби.
Ее внешность полностью соответствовала внутренней сути. Она была ловким манипулятором. Женщиной, которая всю жизнь боролась за место в золотой клетке. И теперь, кажется, дочь открывала ей путь туда. Аманда была ослепительна. Настолько, что даже такой кретин, как Марвин, хотел иметь ее рядом.
Сэм взял второй бокал шампанского и угостился еще одним листиком цикорного салата с горкой крохотных креветок, сдобренных укропом. Потом направился туда, где стояли Аманда, ее мать и жених. Ибо престарелый джентльмен, так собственнически державший Аманду за талию, мог быть только Марвином. Его облик тоже был точным отражением его натуры.
Сэм определил это мгновенно. Ему приходилось уже иметь дело с такими людьми. Как правило, они предпочитали, чтобы работа была выполнена без лишнего шума. Легкую жизнь им обеспечивали деньги.
Сэм уже почти приблизился к ним, как вдруг внутреннее чутье ему подсказало, что момент неподходящий. Он присоединился к дамам, обсуждавшим, какое удобрение наилучшее для роз, и, конечно же, сколь ужасна в нынешнее время прислуга.
Поскольку мать Сэма увлекалась садоводством, а все пятеро сестер были той самой «прислугой», то ему не составило труда поддерживать светскую беседу.
Тем временем музыканты заиграли медленный вальс. Сэм наблюдал, как Марвин под аплодисменты присутствующих церемонно пригласил Аманду на танец. Внутри у него что-то неприятно кольнуло.
Но что он, Сэм Купер, может предложить ей? Сказать: «Послушай, Аманда, брось своего Марвина! На что он годен? То ли дело я, молодой горячий парень! У меня есть обанкротившееся детективное агентство, кожаный диван, на котором я сплю в своей единственной комнате над ночным клубом».
