Как все-таки хорошо быть дома! Хотя бы пару недель пожить в окружении знакомых и любимых вещей!
Джессика любила свою квартиру. И хотя у нее были апартаменты в других городах, именно нью-йоркскую квартиру она считала своим настоящим домом. Мраморный пол в гостиной покрывали толстые восточные ковры с замысловатым узором. Здесь все было выдержано в строгих спокойных тонах. Столовая была обставлена несколько претенциозно, но тоже со вкусом. Современная кухня. Две спальни со смежными ванными и огромными окнами во всю стену. Стены во всех комнатах были обтянуты светло-кремовым шелком. Кремовые занавески на окнах были на тон темнее. На стенах висели картины в приглушенных розовых, голубых, лиловых и зеленоватых тонах. Покрывала и подушки на диванах и креслах насыщенного сливового света создавали приятный цветовой контраст.
Роскошные гобелены ручной работы выгодно подчеркивали мягкую элегантность обстановки. Это действительно был дом, куда приятно возвращаться. Здесь все было для себя, а не напоказ.
Душ возродил ее к жизни. Вода смыла усталость многочасового перелета. Освеженная и бодрая, Джессика неспешно перебрала вещи в шкафу, решая, что ей надеть. Наконец она остановила свой выбор на светло-лиловых шелковых брюках и такого же цвета блузке без рукавов.
Она взяла сумку и ключи, обула удобные сандалии на низком каблуке прямо на босу ногу, вышла из квартиры и спустилась в подземный гараж.
Движение в Нью-Йорке было достаточно плотным, но все-таки цивилизованным, особенно по сравнению с беспорядочным движением в Европе, когда тебе вообще непонятно, кто куда едет. Например, в Риме…
Италия… Страна, где родился отец Джессики и где три года назад — во время съемок для одного журнала в Венеции — она встретила Антонио Бенетти, известного автогонщика. Они полюбили друг друга безумно и поженились буквально в одну неделю. Но через несколько месяцев после свадьбы Антонио разбился насмерть во время одной из гонок. А на прошлой неделе умерла его мама, свекровь Джессики. Так что теперь от покойного мужа у нее осталось только обручальное кольцо, которое она носила не снимая, и фамилия.
Впрочем, не стоит думать о грустном, твердо сказала себе Джессика. Все равно уже ничего не изменишь. Конечно, печаль никуда не денется. Но не надо на этом зацикливаться. Нужно как-то жить дальше.
Джессика решила поехать в ближайший торговый центр.
Первым делом ей надо было снять с карточки американские деньги и закупить продукты.
Она поставила машину на стоянке перед торговым комплексом и направилась в банк, расположенный через дорогу.
Перед банкоматом у входа стояла очередь небольшая, человек пять-шесть, но Джессика решила не ждать на жаре, а войти внутрь, где работали кондиционеры и было прохладно. Однако и у банковских окошек была очередь, причем намного длиннее, чем на улице.
Джессика даже прикинула, не вернуться ли обратно к банкомату, чтобы не тратить время, но потом передумала.
Мужчина, который стоял перед ней, продвинулся на пару шагов вперед. Внимание Джессики привлек запах его одеколона — явно из дорогих. Легкий, чуть пряный, слегка даже тяжеловатый, этот запах почему-то вызвал у нее ассоциацию с вкрадчивой и коварной мягкостью хищника.
Широкоплечий, подтянутый. Мужчина был очень высоким. Смуглым. Черные волосы отливали красивым блеском. Свободная рубашка-поло не скрывала рельефной мускулатуры. Тонкие летние брюки сидели на нем идеально.
Интересно, кто он? Банковский клерк? Адвокат? Наверное, нет, решила Джессика. Сейчас рабочий день, так что клерк или адвокат был бы в деловом костюме.
Очередь продвигалась гораздо быстрее, чем можно было предположить. Высокий мужчина впереди уже подошел к освободившемуся окошку.
Теперь Джессика увидела в профиль его лицо. На вид ему было лет тридцать пять, может быть, тридцать семь. Волевой подбородок. Высокие скулы. Точеные, выразительные черты носа. Чувственные губы. Лицо выдавало его европейское происхождение. Скорее всего, средиземноморское. Быть может, итальянское или греческое.
Тут как раз освободилось соседнее окошко. Джессика отдала клерку свою кредитную карточку, заполнила чек и получила наличные. Она сложила банкноты в бумажник, повернулась, собралась было отойти от окошка… И налетела на того самого высокого красавца, который стоял перед ней в очереди.
— Прошу прошения, — извинилась она и стала обходить мужчину, но тот твердо взял ее за локоть.
Николас обвел ее неторопливым оценивающим взглядом. На мгновение он задержался на губах Джессики, а потом взглянул ей прямо в глаза.
Эта женщина была ему смутно знакома. У Николаса было стойкое ощущение, что он ее уже где-то видел. Классическое лицо. Точеные, правильные черты. Бледная кожа кремового оттенка. Светло-карие глаза с золотистыми искорками вокруг зрачков. Красивая. Очень красивая! Но больше всего его поразили ее роскошные волосы. Они были собраны в узел низко на затылке, так что было непросто определить их длину. Он представил себе, как эти каштановые, с рыжинкой волосы рассыпаются сияющим каскадом по ее хрупким плечам… А как эти медные локоны будут смотреться, когда разметаются по подушкам!..
Картина получилась обескураживающе заманчивая. Она возбудила в нем опасные желания. Николас постарался прогнать эти навязчивые видения.
Однако Джессика успела заметить, каким диким огнем зажглись его глаза. Ощущение было такое, что его взгляд опалил ее до самых глубин. Ее как будто ударило током. На мгновение Джессика как бы выпала из реальности и оказалась в каком— то тумане, где не было ничего и никого — только она и этот смуглый красавец со жгучим взглядом, который как будто поглотил ее.
Она тряхнула головой, чтобы прогнать наваждение.
Безумство какое-то! Бред!..
Она встречала красивых мужчин едва ли не каждый день. Из-за специфики ее работы чаще всего приходилось общаться именно с привлекательными мужчинами. И конкретно этот красавец ничем особенным не выделялся. Разве что он излучал почти неодолимое сексуальное притяжение. Качество примечательное, такое, с которым нельзя не считаться, но при этом вовсе не уникальное, рассуждала Джессика. Она давно научилась игнорировать подобный мужской магнетизм.
И теперь ее поразило и напугало, что она, сама того не желая, поддалась этому притяжению, пусть на мгновение, но потеряла всякую ориентацию. Она едва не утонула в этих жгучих глазах…
И ей это очень не понравилось. Да и зачем ей все это?..
Он все понял. Джессика заметила, как он чуть усмехнулся, как потемнели его глаза — и без того почти черные. Ей не понравилась его усмешка, но она не могла оторвать взгляда от выразительных чувственных губ незнакомца. Он улыбнулся, слегка наклонил голову, как бы давая понять, что не хочет смущать ее дальше, и отпустил локоть.
