— Вот уж о чем не жалею! — Элизабет помолчала, вглядываясь в голубые глаза, которые так мучили ее прежде, и чарующую улыбку, всегда приводившую в смущение. — Никогда не думала, что увижу тебя снова.
—Я недавно вернулся в Северную Калифорнию. Здесь лучше.
—Ты живешь в Сакраменто?
—Нет, моя берлога в Беркли. А твоя?
—В Сан-Франциско. Мои родители все еще в Пел-Альто, там же, где и прежде. — Она помедлила. — Я слышала, после того как мы закончили школу, твои родные продали дом. Интересно, что с ними было потом?
—Двинули обратно, на восток. Миннеаполис, затем Майами, потом Денвер. Дом в Пел-Альто — место, где они больше всего продержались, целых шесть лет.
Он умолк, пристально и задумчиво глядя на нее.
—Я должна идти, — прервала она затянувшееся молчание, нервно заправив прядь волос за ухо. — У меня встреча с мистером Хейвардом. Наверное, он уже недоумевает, куда это я запропастилась.
—Он разговаривал по телефону, когда я уходил, — успокоил ее Майкл и затем спросил с любопытством: — Ты часом не занимаешься рекламой?
— В общем — да.
— Ага, значит, пошла по стопам отца. — Он щелкнул пальцами. — Мне следовало бы догадаться… Но когда Чарли упомянул фамилию Палмер, я решил, что речь идет о твоем отце. Невероятное совпадение!
Его сухой тон вызвал у нее беспокойство.
—Неужели и ты!..
—Попала в точку…
—Я думала, ты занимаешься профессиональным футболом.
—Травма колена. Я покончил со спортом два года назад и решил использовать свой диплом по маркетингу. В прошлом году открыл агентство в Сан-Франциско — и вот я здесь.
—И надеешься получить этот заказ от парка, — закончила она, и у нее заныло под ложечкой.
—Снова угадала, — сказал он весело.
—Не высоко ли метишь? Это большой заказ.
—Думаю, что справлюсь. Кроме того, здесь есть на чем развернуться. Я еще не успел толком оглядеться, но и то, что увидел, весьма впечатляет. Намного интереснее, чем рекламировать шины.
—Не совсем в этом уверена, — она покачала головой, — говорящие стулья, «зыбучие пески», «русские горки» — все это не в моем вкусе. Предпочитаю не видимость, а конкретные вещи.
—Тогда откажись от заказа в мою пользу, — поддразнил он.
—Ни за что на свете!
Он улыбнулся горячности, прозвучавшей в ее словах.
— Я тоже не собираюсь отступать. Моим агентством уже заинтересовались. Так что, если желаешь получить заказ, тебе придется за него побороться.
—Что я и сделаю, — сказала она решительным тоном.
—Выходит, мы вновь окажемся соперниками. Как в добрые старые времена! В какой-то степени я даже доволен этим. Предпочитаю знать противника.
—Ты меня совсем не знаешь, — возразила она, — десять лет — большой срок. Уверена, мы оба изменились.
—Возможно. — Он изобразил заинтригованную улыбку. — По крайней мере, это обещает быть интересным.
Усилием воли она отвела глаза, чтобы его завораживающий взгляд не мешал сосредоточиться на предстоящих переговорах. То, что Майкл Стаффорд оказался замешанным в этом деле, еще больше усилило ее неуверенность. По прошлому опыту она знала, что его присутствие всегда расстраивает ее планы. Но теперь речь идет не о школе, а о бизнесе, на карту поставлена ее деловая репутация. Она расправила плечи и твердо взглянула на него.
— Мне пора к мистеру Хейварду. Приятно было вновь увидеть тебя, Майкл.
Он кивнул, явно удивленный жесткостью ее тона.
— Только обещай мне одну вещь, Лайза.
— Не называй меня так, — нервно оборвала она его в ущерб деловому облику, который только что приняла.
Он ухмыльнулся.
—Вы первая за все это время. Ну и какое впечатление?
—Весьма оригинально! Действительно, парк может предложить много чего уникального. Вот почему наша фирма заинтересована в том, чтобы открыть вас для широкой публики.
Она перевела дыхание, с облегчением почувствовав, что разговор переходит в деловое русло.
—Мы провели некоторые исследования, и хотя популярность увеселительных парков несколько снизилась…
—К черту исследования! Увеселительные парки всегда будут популярны. А этот — крупнейший парк в стране. Беда в том, что никто не знает о нем. Двенадцать месяцев работы — а нас все еще посещает только местная публика. Это надо изменить, и притом как можно скорей. Уже март. Я хочу, чтобы к 4 Июля здесь все бурлило от народа.
—Это слишком малый срок. На прохождение журнальных статей уйдет не менее трех месяцев. Если вы хотите, чтобы вся страна узнала о вас, дайте нам время, чтобы все продумать и организовать. Только при этом условии можно рассчитывать на хорошие результаты.
—Время у вас будет, не волнуйтесь. Выбор рекламной фирмы отнимет у меня не больше месяца. До 4 Июля останутся еще три месяца, и целых шесть месяцев до Дня труда2 . — Он сделал паузу. — Я должен порвать с компанией, которая занималась нашей рекламой до сегодняшнего дня. Они не справились с работой. Не понимают роль и значение нашего парка так, как это понимаю я. Если откровенно — их идеи отдают тухлятиной.
Элизабет откликнулась на его речь спокойным кивком. Внешне она оставалась невозмутимой, но в душе стала сомневаться, не потратят ли они впустую время и деньги, если ввяжутся в это дело. У Чарли Хейварда свое четкое видение сути и будущего парка, и угодить ему будет нелегко. Но не отступать же прямо так сразу.
— Думаю, мы сможем помочь вам добиться популярности, — сказала она, стараясь придать своему голосу побольше уверенности. — В некоторых частях страны желаемые результаты проявятся незамедлительно, в других же потребуется какое-то время. Парочка идей у меня уже наклевывается. Конечно, полная ясность наступит, когда я закончу обследование и осмотрю парк.
Чарли задумчиво потер заросший подбородок.
—У вашей фирмы хорошая репутация, мисс Палмер, но я заинтересован в конкретике. Мне нужны надежность и профессионализм, а не показуха. Вы улавливаете мою мысль?
—Заверяю вас, наша реклама никогда не бывает назойливой. Мы изучаем, конкретизируем и доводим до широкой публики цели и содержание деятельности нашего заказчика. Для увеселительного парка — это зрелищность и развлечения. Брошюры и проспекты именно на это и укажут.
— Этот парк — больше чем развлечения. Это
1 День независимости.
2 Отмечается в первый понедельник сентября. путешествие в наши воспоминания. Это возможность снова стать ребенком с его непосредственностью, наивностью, проказами и надеждами, — он подчеркнул свои слова энергичным жестом. — Когда вы были ребенком и гасили свет, в вашем воображении возникали разные картины: иногда светлые, иногда — мрачные, но всегда пробуждающие фантазию. — Он замолчал, давая ей возможность вникнуть в смысл его слов. — Я хочу, чтобы все, работающие на меня, правильно это поняли. Проникнитесь этим так же, как и я, и тогда, возможно, вам удастся убедить меня, а я буду очень требователен. В этом можете не сомневаться.
