как болванчик, а у самого одна мысль бешеным отбойным молотком стучит.
Семен в городе, значит и Саша тоже в городе! — Когда?
— Когда ты ее видел, — почти ору я в трубку!
— Вчера! — на автомате паркуюсь на обочине, включаю аварийку и откидываюсь в кресле, закрываю глаза, мысли накрывают, Семен молчит, она в городе почему не позвонила, не приехала, мысли отбойным молотком бьются в голове! Почему?!
— Где?! — спрашиваю, я прерывая затянувшуюся паузу, и пыхтение Семена в трубку.
— Недалеко от нашего спортзала, она из кофейни выходила. Я сначала думал, что ошибся, но Маша сказала, что сегодня ее еще в Магазине видела они поболтали. Саша неделю назад приехала. — договаривает Семен, выдыхает, словно груз с плеч пятитонный скинул.
— Спасибо Семен! — говорю и вешаю трубку, на автомате выруливаю и еду знакомым маршрутом к направлению к Сашиному дома, в квартире горит свет, сколько раз я вот так приезжал и стоял под этими окнами, за прошедшие полгода иногда и засыпая тут же. Но вот в саму квартиру ни разу зайти не решился, там была запретная территория Саши и ее дочки, входа мне не было! Да и как только мы познакомились, я был рад, что она с дочерью меня не знакомит и домой не приглашает.
Варю, ее дочь, я увидел только после отъезда Саши, мне было интересно, как выглядит, та которую родила моя любимая женщина. Они были совсем не похожи, по Саше невозможно было сказать, что ее дочери на момент нашего знакомства было шестнадцать, ей самой больше двадцати пяти никто не давал. Но ей тогда было уже тридцать шесть, я сидел в машине и смотрел, на окна второго этажа, за светлыми римскими шторами горел свет и мелькали фигуры, и там была Саша. Свет погас, я все как завороженный смотрел на окна.
Я даже не сразу услышал, как в окно постучали, а когда обернулся, увидел Сашку, она стояла куталась в большом пуховике с улыбкой смотря на меня, открыл дверь, и не выходя из машины сгреб ее в охапку, посадив к себе на колени, она стала еще легче и миниатюрнее, ладошка легла на мою щеку.
— И давно мы перестали бриться?! — с укором в голосе спросила она, — Тебе конечно идет двух дневная щетина, но не больше! — в своей шутливой манере прощебетала Саша.
Вот так без здравствуй, спустя полгода, меня просто отчитали за шероховатости на лице, губы легкий поцелуй, и я растворяюсь, мозг перестает нормально функционировать, она действует на меня словно морфий, на наркошу, но я счастлив, нельзя я понимаю, что она здесь ненадолго, но я счастлив, пусть хоть короткая анестезия сквозь эту кучу боли.
