переводя взгляд с шикарно сервированного стола на бесподобно выглядевшую Машу. — Я забыл совсем… Закрутился…
— Ничего страшного, Тёмочка! — Маша сделала несколько взмахов ресницами, как бабочка крыльями, пытаясь отогнать набегающие слёзы. — В конце года всегда напряжёнка на работе. Ты, наверно, очень устаёшь?
— Я сейчас… Сейчас… — Артём попятился обратно в прихожую. — Я быстро.
— Нет, не надо никуда ходить, Тёма! А то утка будет холодная, а салат — тёплый. Тем более, я и вино уже открыла, а полчаса давно прошли, минут двадцать назад. Давай пиджак. И проходи к столу.
Артём послушно устроился за столом и, пока Маша раскладывала по тарелкам салат, разлил вино. После первого тоста смущение удалось побороть, а первоначальную неловкость — смазать. Но всё равно, такого настроения, какое обычно было во время их праздников для двоих, не чувствовали ни Маша, ни Артём.
Конечно, на следующий день Артём приехал с работы вовремя, привёз шикарный букет и дорогое шампанское. Однако это было уже не то, и совсем не так. Да и предложения руки и сердца Маша опять не дождалась.
Артём понимал, что накосячил не по-детски. Забыть о годовщине спустя три года — это неописуемая оплошность. А всё потому, что вот уже два месяца он пребывает в сомнениях и смятении.
Началось всё в сентябре, когда, вернувшись из отпуска, Артём обнаружил, что в фирме, в которой он руководил одним из отделов, произошли некоторые кадровые изменения. Была организована пресс-служба, которую возглавила Ольга Анатольевна, новая сотрудница.
Ольга Анатольевна была разведена и очень хороша собой: высокая стройная брюнетка двадцати семи лет от роду. Тёмные глаза Ольги светились интеллектом и юмором, глубокой низкий голос звучал всегда немного насмешливо. Ольга водила машину, которую не всякий мужчина решился бы купить для себя. Жила она в одном из элитных домов в самом центре города.
— Как тебе Ольга Анатольевна? — спросил Павел, друг и коллега Артёма, когда они обедали в столовой, расположенной в офисном здании.
Ольга как раз вошла в столовую и, купив какой-то лёгкий салат, устроилась за одним из соседних столов, рядом с коллегами из пресс-службы.
— Не знаю, — пожал плечами Артём. — Никак. А почему ты интересуешься моим мнением?
— Женщина просто супер, как мне кажется. Ты бы присмотрелся. Тем более, она, по-моему, тоже к тебе приглядывается. Ты же у нас парень симпатичный, да и не женат, свободен.
— Паша, ты о чём? — нахмурился Артём. — С чего вдруг я стал свободным? А Маша?
— Если ты не свободный, так что же ты не собрался жениться на своей Маше за три с лишним года? А?
— Что изменит штамп в паспорте, Паша? Нам с Машей и без того хорошо вместе.
— Да-да, все, кто избегает похода в ЗАГС, так говорят. Типа, штамп ничего не изменит, но при этом боятся штампа, как огня.
— Паша, не говори ерунды! Ничего я не боюсь! Просто ты сам женат, потому тебе и невтерпёж отправить под венец всех окружающих. У нас с Машей всё прекрасно.
— Точно? — Павел сузил глаза, пристально глядя на Артёма. — Интересно, о чём вы говорите целыми вечерами? Или не говорите вообще? О чём можно поговорить с Машей? Она, конечно, красотка, но глупа до неприличия. Прости за прямоту, друг, но такие, как Маша, умеют, по-моему, только посты строчить в социальных сетях.
Паша сделал нарочито наивное лицо, расширил глаза, захлопал ресницами и смешно заговорил:
— Девааачкииии, есть свободная запись на ресничкииии. На завтрааааа, на четырнадцать ноль- ноооооль. Сделаю скидочку тридцать процентов. И двадцать восемь смайликов.
— Не смей так говорить о Маше! — вскинулся Артём. — А то не посмотрю, что ты мой друг!
— А ты не заводись. Если так любишь Машу, так чего кота за это самое тянешь? Женись. А если не готов жениться, не морочь голову девушке, отпусти. Пусть она найдёт себе мужа, пока молода и красива. А то потом, сам понимаешь, она уже будет вообще без шансов с её-то мозгом, который размером с грецкий орех.
— Мы сами разберёмся, Паша. Я тебя предупредил. Ещё раз я что-то подобное услышу, — не обижайся.
Паша махнул рукой и сменил тему разговора.
Неприятный вышел разговор, и Артём старался не возвращаться мыслями к нему, однако зерно сомнений, брошенное Пашей, неожиданно прижилось в душе Артёма.
Он стал невольно обращать внимание на поведение Ольги Анатольевны, и понял вдруг, что Паша не так уж неправ, во всяком случае, в отношении неё. Руководитель пресс-службы, и вправду, выделяла его, Артёма, среди других коллег.
Артём стал замечать, как часто она останавливает на нём свой взгляд, подолгу смотрит. И всегда-то у неё находятся вопросы к Артёму как к руководителю одного из отделов.
В общем, он, вроде, и не хотел этого всего замечать, но замечал, и всё чаще об этом думал. Он не знал, нравится ему Ольга Анатольевна или нет, но её повышенное внимание совершенно точно ему льстило.
А ещё Артём всё чаще возвращался мыслями к словам Павла: «Если так любишь Машу, женись!». Вроде, это решение, которое очень давно лежит на поверхности. Но почему-то же он избегает принятия этого самого решения! Почему?
Признаться, — даже самому себе! — в том, что не так уж сильна его любовь, судя по всему, Артём не был готов.
А в тот день, когда Артём забыл о годовщине, он задержался, поскольку Ольга Анатольевна, с которой они до конца рабочего дня обсуждали статью для одного из изданий, предложила Артёму завершить разговор в кофейне.
Артём, который был напрямую заинтересован в статье, согласился. Они провели в кофейне полчаса, и Артём понял вдруг, что не заметил этого времени, — настолько интересно было разговаривать с Ольгой Анатольевной.
А в это время Маша ждала его дома, нарядившись для него и приготовив шикарный праздничный ужин.
После того, как Артём забыл о годовщине, Маша очень много размышляла об их отношениях и об ожиданиях, которые каждый из них возлагает на эти отношения. Не является ли их совместная жизнь доро́гой в никуда?
Сам факт того, что Артём забыл о празднике, огромным и непростительным грехом не является. Артём занимает ответственную должность и работает очень много, потому, и вправду, мог погрузиться в дела и забыть.
Однако досадное событие произошло во вторник, позавчера вечером, и уже настал четверг, а Маша никак не могла успокоиться и войти в привычную жизненную колею. А всё потому, что интуиция подсказывала Маше: истоки забывчивости Артёма лежат далеко не в занятости. Забывчивость порождена равнодушием. Как и нежелание Артёма жениться на Маше.
