чтобы убраться подальше.
Выбравшись на поверхность, она услышала шум машин на шоссе. Дорога близко! Возможно, ей удастся добраться до шоссе, прежде чем те двое поймут, что она пропала.
Восход солнца знаменовал собой конец еще одной ночной смены для Блейка О'Коннора. Ночные смены его убивали. Он много лет не работал в ночную смену, но сам попросился перевести его полгода назад — после того, как ему прислали на подпись бракоразводные документы.
Мысль о том, что ему предстоит каждую ночь засыпать одному, казалась невыносимой. После ухода Алисы он мучился бессонницей. Когда она забрала свои вещи, его хьюстонский таунхаус показался ему пустым. Проклятие, даже запаха ее цитрусового шампуня не осталось!
Да, хотя с тех пор прошло несколько месяцев, ему по-прежнему было плохо. Он понимал, что пора забыть ее и жить дальше.
Он не сходил с ума на службе в полиции только потому, что мечтал, как выйдет в отставку, они вдвоем переедут на фамильное ранчо О'Конноров в Кейти-Галч и он вступит в права наследования.
Блейк вырос в большой, дружной семье. Ранчо его родителей считалось одним из самых высокодоходных в Техасе. О'Конноры всегда отличались сплоченностью. Ему казалось: отчасти дело в том, что его родители пережили худший кошмар. Много лет назад неизвестные похитили их шестимесячную дочь, единственную сестру Блейка. Несмотря на многолетние поиски, ни ребенка, ни похитителей так и не нашли.
Через несколько недель после похищения его мать узнала, что снова ждет ребенка. Она решила, что беременность — ее спасение.
И пусть то старое преступление так и осталось нераскрытым, недавно в деле появились новые зацепки. Блейк и его братья снова начали расследование.
Их отца убили после того, как он тоже пошел по следу. После его убийства жизнь перевернулась с ног на голову.
Так что Блейк смертельно устал. Больше всего ему хотелось упасть на кровать и забыться сном…
Подъехав к своему жилому комплексу, Блейк повернул за угол. Его дом стоял последним в ряду, там было больше света, что немного примиряло его с городской жизнью после ранчо с его просторами.
Блейк подъехал к гаражу и сразу понял: что-то не так.
Контейнер для мусора стоял у стены. По расписанию мусорщики приезжали не сегодня, а сам он контейнер не двигал.
Припарковавшись, он оставил открытой дверь гаража. Посмотрев в боковое зеркало, заметил: кто-то пытается проскользнуть внутрь.
Взявшись за пистолет, он отстегнул ремень безопасности. Пригнувшись, распахнул дверцу и, выскочив из машины, спрятался за колесом.
— Руки вверх, чтобы я видел! — крикнул он, обойдя машину и присев за своим джипом. Ответа не последовало, и он повторил приказ.
— Я одна. Не стреляй! — От звуков знакомого голоса сердце у него устремилось в свободное падение.
Сначала он не поверил, что в дверях гаража стоит Алиса. Однако, посмотрев в ту сторону, убедился, что там действительно она. Присмотревшись к ней, он едва не задохнулся.
Она была беременна.
— Закрой, пожалуйста, гараж.
Алиса с таким видом огляделась по сторонам, словно ожидала, что кто-то вот-вот выскочит из-за коробок. Отчаяние в ее голосе готово было пробить брешь в его броне. «Нет, этого не может быть». Когда-то Блейк полюбил ее, а она его предала…
— Назови хотя бы одну причину, по которой мне стоит тебя слушать, — ответил он.
Алиса смотрела на него огромными голубыми глазами. Каштановые волосы до плеч оставались такими же красивыми…
Да, рост у нее был средний — метр шестьдесят восемь, но на том и заканчивалось все среднее, связанное с Алисой. Она казалась ему редкой птицей. Ум и чувство юмора сочетались в ней с той внутренней красотой, которая в свое время лишала его дара речи. И по-прежнему лишает, если быть до конца откровенным.
— В чем дело, Блейк? — Она обхватила руками свой огромный живот и смотрела на него так, словно его реакция ее потрясла.
— Алиса, а чего ты от меня ожидала? Приветственной речи? Объятий? Ты сбежала от меня, не сказав ни слова…
— О чем ты? — Она в замешательстве сдвинула брови. Потом помотала головой. На ее лице появилось такое выражение, словно она очутилась в фильме ужасов.
Блейк развернулся и молча зашагал в дом, главным образом для того, чтобы получить секунду и собраться с мыслями. Дверь он оставил открытой: если хочет, пусть тоже заходит.
Решив, что заснет он не скоро, Блейк достал из холодильника кувшин с холодным кофе.
К тому времени, как он повернулся, Алиса уже вошла в прихожую и закрыла за собой дверь.
— Ты мне как будто не рад. Или чем-то обеспокоен… — Потрясение и разочарование в ее голосе застали его врасплох. — Они сказали: скоро все поймут, что я пропала, и тогда им крышка…
Старательно отгоняя досаду и гнев, Блейк впервые как следует рассмотрел стоящую перед ним бывшую жену. Она была в одних носках, без обуви, одетая в блузку для беременных и джинсы. Живот выглядел так, словно вот-вот лопнет. Он заметил, что она в грязи с головы до ног.
— Судя по всему, у тебя неприятности, — заметил он чуть грубее, чем собирался. Отпил кофе и глубоко вздохнул. — Давай начнем сначала. Почему ты здесь оказалась?
— Потому что ты мой муж, и я думала, что ты волнуешься за меня. — Алиса смотрела на него, как будто у него выросла вторая голова.
— Я был твоим мужем. Ты со мной развелась, — напомнил Блейк.
— Зачем мне с тобой разводиться?
— Вот ты и объясни. Может быть, тогда мы оба что-то поймем. Судя по всему, у тебя большие неприятности. Нужно кому-нибудь позвонить?
Алиса покачала головой:
— Блейк, звонить некому. Никого нет.
По крайней мере, его имя она назвала правильно. — Вижу, тебе скоро рожать. Ты поэтому от меня ушла? Бросила меня ради отца ребенка?
— Если бы в том была причина, я бы никуда не ушла, Блейк, потому что отец ребенка — ты. — В ее голосе тоже слышались боль и замешательство.
Блейк ничего не понимал. Должно быть какое-то логическое объяснение случившемуся. Почему бывшая жена, которая несколько месяцев назад ушла от него и подала на развод, вдруг снова объявилась у него на последних сроках беременности?
— Алиса, тогда ты сказала, что тебе нужно время. Я дал его тебе. — Он напомнил ей об их последнем разговоре перед ее уходом. Потом она прислала ему бракоразводные документы.
Блейк не сразу сообразил: Алиса сказала, что отец ребенка — он. Может ли это быть?!
— Какой у тебя срок? — спросил он.
— Месяцев восемь… плюс-минус. Наверное, уже скоро… так?
