На женщине была столь чистая и безупречно отглаженная белая рубашка, что Джек почувствовал себя еще более неловко из-за своего внешнего вида. Узкий красный кожаный ремень на поясе облегающих джинсов подчеркивал тонкую талию гостьи. Кожаные ботинки с высокой шнуровкой на ее длинных стройных ногах были достаточно прочными для исследования буша и при этом… сексуальными.
Джек рывком вернул свои мысли в реальность. И о чем он только думает?! Он всегда соблюдал дистанцию между собой и гостями, персоналом и деловыми партнерами. И никогда не забывал о самоконтроле, не позволяя себе отклоняться от цели. Он работал день и ночь, чтобы превратить Тембу в то, чем она была сегодня. И будь он проклят, если собьется с этого пути. Поэтому он приказал своему мозгу загасить раздражающее пламя где-то глубоко в животе, напоминающее ему, что у него давно не было секса…
Когда женщина, вернее девушка, поднялась на последнюю ступеньку крыльца, Джек обнаружил, что она выше, чем ему показалось. Мгновение он изучал ее, что-то всколыхнулось в его памяти. Прямой нос, полные губы и слегка загорелый цвет лица. Она, должно быть, устала после двадцатичетырехчасового путешествия, так почему же она выглядит так, словно только что сошла с подиума?
За его плечом появился Дэн.
— Джек, ты в порядке?
В мочках ее ушей поблескивали жемчужины, и что-то в наклоне ее подбородка, когда она посмотрела на него, всколыхнуло глубоко похороненные воспоминания. Зеленые глаза, цвета обточенных морем стеклышек, встретились с его глазами, и его сердце подпрыгнуло в груди.
Девушка протянула руку, глядя прямо ему в глаза. — Привет, Джек. — Ее голос был таким же холодным, как и глаза.
— Анна?! — хрипло произнес он.
Она на мгновение задержала свою руку в его, затем убрала. Джеку буквально не хватало кислорода. Дышать, он забыл, как дышать!
У него закружилась голова, и сквозь пелену шока он снова услышал голос Дэна:
— Джек, это доктор Кендалл, которого мы ждали. Мне показать ей комнату?
Джек прикрыл глаза рукой и покачал головой:
— Спасибо, Дэн, нет… Дальше я сам.
— Ладно. — Дэн повернулся, чтобы уйти, но потом обернулся. — С тобой не было связи, Джек. Электронное письмо пришло…
Джек бросил на Дэна яростный взгляд, и тот попятился, а потом повернулся и, перепрыгивая через ступеньку, побежал к автомобилю.
Она… Анна… смотрела на него ледяными глазами. В последний раз, когда он видел ее, ее глаза сверкали, как изумруды, от непролитых слез. Она резко отстранилась, когда он приблизился, чтобы чмокнуть ее в щеку, так что прощальный поцелуй повис где-то в воздухе между ними.
Отъезжая, Джек наблюдал за ней в зеркало заднего вида и задавался вопросом, даст ли она волю слезам, когда он уедет. Гордо развернутые плечи и прямая спина заставили его думать, что Анна не прольет ни слезинки. Он вздохнул с облегчением, хотя ему казалось, что от него оторвали часть.
Джек вернул свои мысли к настоящему моменту и к тому, как с этим справиться.
— Похоже, ты не ждал меня, Джек.
— Нет, я… — Он едва удержался от того, чтобы не сказать, что ожидал увидеть мужчину. — Я провел в буше около двадцати четырех часов.
Он скрестил руки на груди и засунул ладони под мышки, чтобы не сделать что-нибудь неуместное. Потому что его инстинктивной реакцией было заключить ее в объятия, которые перенесли бы их в то время, когда она появилась в Тембе, в то чудесное, волшебное время…
В те годы, когда им было легко вместе.
Они дружили с детства и могли говорить обо всем на свете… До того, как Анна выросла и между ними начало возникать неловкое, мучительное напряжение.
Ее глаза потеплели на один градус, и она наклонила голову. Последние горизонтальные лучи заходящего солнца коснулись ее светлых волос, придавая им розоватый оттенок. Ее волосы, ее великолепные светлые волосы, которые раньше ниспадали до талии и развевались позади золотым знаменем, когда она босиком прыгала с камня на камень, проворная, как антилопа, были укрощены и заплетены в аккуратную французскую косу. Конец толстой косы свисал с ее правого плеча, перевязанный узкой черной бархатной лентой.
Мозг Джека наконец заработал. В документах было написано другое имя. Он был уверен, там было написано «профессор А. Скотт». И это не ее имя.
— Скотт… — это твоя новая фамилия?
Анна поморщилась:
— О нет. Профессор Алан Скотт врезался в фонарный столб на своем электронном скутере и сломал лодыжку. Мне пришлось его быстро заменить. Тебя ведь оповестили о замене?
— Нет… — Джек замолчал. Наверное, вот о каком письме говорил Дэн.
— Я приношу извинения за эту путаницу, — сказала Анна, — но прямо сейчас… — она огляделась, — я в пути уже сорок восемь часов. Я так устала, что едва могу стоять. Мне хотелось бы принять душ и что-нибудь съесть. Не мог бы ты показать, где моя комната?
— Сорок восемь часов? Рейс из Лондона задержали?
Мгновение Анна выглядела озадаченной, затем покачала головой:
— Нет. Я вылетела из Сан-Диего.
Дверь со щелчком закрылась, и Анна позволила себе немного расслабиться. Она глубоко вздохнула и осмотрела комнату. Стены, выкрашенные в белый цвет, исчезали в тени крутой соломенной крыши. Теплый воздух двигался в такт медленному жужжанию потолочного вентилятора.
Она опустилась в одно из кремовых льняных кресел, глядя сквозь стеклянные двери от пола до потолка, которые открывались на широкую крытую террасу. То, что Джек был совершенно ошеломлен ее приездом, помогло ей скрыть свое беспокойство. К счастью, как только она поднялась по ступенькам, смогла взять себя в руки.
Она видела момент, когда откровенный интерес в глазах Джека сменился настороженностью, а затем в них отразилась вспышка узнавания. Он был ошеломлен.
Анна боролась с желанием шагнуть вперед и обнять его. Так было раньше, когда она возвращалась домой из школы-интерната в те давно минувшие беззаботные дни.
На его лбу был шрам, которого она не помнила. Ей хотелось провести по нему пальцами и спросить Джека, как он получил этот шрам. Но она сохранила хладнокровие и сохранит его в течение следующей недели, даже если это наполовину убьет ее. От этого зависит ее профессиональная репутация.
Неловкими от усталости пальцами она развязала шнурки на ботинках, а когда, наконец, сняла их вместе с носками и опустила стопы на прохладный каменный пол, то почувствовала, как напряжение покидает ее.
Анна прошлепала в ванную и передумала принимать душ. Большая современная ванна выглядела очень заманчиво. Она открыла краны, налила в воду изрядную порцию масла для ванн из квадратной стеклянной бутылки, стоявшей на полке. Вдохнув аромат лаванды, она сняла одежду, которую не снимала два дня, и скользнула в теплую шелковистую воду.
Джек закрыл дверь люкса и направился к себе. Его жилище, всего пара комнат, единственное осталось не тронутым после масштабной реконструкции, здесь все еще оставался дух прежнего дома. Обновленные апартаменты, где останавливались официальные представители курирующих организаций, располагались рядом с его комнатами. Так он всегда был поблизости, если нужно было решить какой-нибудь важный вопрос.
Ему следует относиться к Анне так же, как он относится ко всем посетителям Тембы. Но нужно время и немалые усилия, чтобы привыкнуть к этой мысли.
Он прошел через гостиную на кухню, открыл холодильник и достал бутылку холодного пива. Рывком открыв бутылку, он сделал большой глоток, потом еще один.
Анна.
Одиннадцать лет назад он причинил ей боль. Он знал, что это так. И ее молчание было доказательством того, что он потерял ее навсегда. Он написал ей письмо на единственный известный ему адрес, но ответа так и не получил. И он сдался.
Ему нужно суметь объяснить ей, что она уехала ради ее собственной безопасности. Джек задавался вопросом, сможет ли он найти время в течение следующих семи дней, чтобы все объяснить ей и разрушить стену, вставшую между ними. Правда, он не знал, захочет ли она его слушать.
