Женщина отрицательно покачала головой. Алексис полулежал на противоположном конце пледа, в тенниске, плотно обтягивающей его торс, вытянув мускулистые обнаженные ноги.
Райанна отвела взгляд.
— Он никогда не бывает тяжел для меня.
Улыбнувшись, она с любовью взглянула на спящего сына и пригладила его шелковистые волосы.
Алексис исподволь разглядывал женщину.
Улыбка преобразила Райанну, озарила ее лицо волшебным светом, смягчив тонкие черты. Теперь она казалась не истощенной, а просто изящной и хрупкой. Тепло средиземноморского солнца придало медовый оттенок коже Райанны, а ее глаза под ярким южным небом поражали глубокой синевой.
Алексис тряхнул головой.
Внешний вид Райанны Дэвьюс не имеет никакого значения. Она — мать моего сына. Ничего больше.
Мужчина нахмурился. Неужели она действительно была бухгалтером у своего отца? Я мог бы проверить. Существуют списки людей, имеющих профессиональную квалификацию.
Потому что, если это на самом деле так, тогда, возможно — возможно! — она была права, когда утверждала, что все его обвинения беспочвенны.
А если…
Он снова себя остановил.
Ну и что же? Она все равно виновата в том, что скрывала от него Ники, преднамеренно прятала сына от отца!
Жестоко. Злонамеренно.
Алексис поджал губы.
— Расскажи мне, каким Ники был в детстве. У тебя есть какие-нибудь его фотографии?
Райанна подняла глаза. Взгляд Алексиса по-прежнему казался непроницаемым и безразличным, но женщина смогла разглядеть в нем едва заметное сожаление.
Он испытывает чувство вины. Он никогда не видел своего ребенка в младенческом возрасте, и потерянные годы уже не вернуть ни за какие сокровища.
Райанна ощутила, как ее сердце пронзила боль.
Потерянные годы…
— Есть несколько, — ответила она, чувствуя некоторую неловкость. Ей по-прежнему было тяжело разговаривать с Алексисом.
— Я… я хотел бы когда-нибудь взглянуть на них.
Он — смущен? Просит? Алексис Петракис? Богатый, всесильный Алексис Петракис? Человек, которому стоит только щелкнуть пальцами, и все будет так, как он хочет?
Мужчина, который не может вспомнить своего сына младенцем…
— Они в моей квартире. Ники был замечательным малышом… — Райанна помолчала, — милым и спокойным, он не доставлял никому никаких проблем… — она судорожно вздохнула. — Вот только мой отец…
— Он осуждал тебя из-за Ники?
— Да, — коротко ответила Райанна без тени горечи. — Моего отца раздражало все, что могло встать между ним и его работой.
— Ты скучаешь по нему?
— Нет. Наверное, это звучит ужасно, но его не интересовали ни моя мама, ни я, ни его внук. Я… я делала все, что было в моих силах. Но этого было недостаточно. Я не смогла вернуть ему то единственное, что он любил, — компанию «Дэвьюс яхт, дизайн». И спустя какое-то время я перестала переживать из-за того, что не интересую его. Рядом был Ники, и этого мне вполне хватало. Ники — все, абсолютно все для меня.
В глазах Райанны появилось вызывающее выражение.
— Счастье Ники — единственная причина, по которой я здесь.
— Почему ты заплакала, когда я сказал мальчику, что я — его отец? — неожиданно спросил Алексис.
Женщина опустила глаза. Ее подбородок задрожал.
— Я была счастлива. Ты… ты… — она сделала глубокий вдох, — хорошо к нему отнесся. Я даже удивилась. Ты на самом деле показал, что он нужен тебе, и ты искренне заботишься о его интересах.
— А почему ты сомневалась? Неужели думала… — медленно произнес Алексис, — что я поведу себя так, как твой отец?
У Райанны пересохло в горле.
— Я… я… — она зажмурилась и кивнула. — Да.
— Я буду любить этого ребенка всем сердцем и душой, всем своим существом до конца дней! — убежденно сказал Алексис. — Когда я впервые увидел Ники, то понял, что никогда не откажусь от него… как мой отец — от меня.
Райанна безмолвно уставилась на него. Он смело встретил ее изумленный взгляд.
— Видишь — все, как у тебя, — спокойно ответил он на немой вопрос женщины. — Я рос и взрослел, мечтая, чтобы отец полюбил меня. Но он так и не смог сделать этого.
Райанна услышала затаенную боль в его голосе и неосознанно, подчинившись неведомому инстинкту, подалась вперед и легонько коснулась руки Алексиса. Она немедленно пожалела о своем порыве, но что произошло, то произошло.
Пусть на короткое мгновение, по между ними появилось что-то общее. Людей, чье детство было омрачено неоправданной жестокостью близких, объединили пережитые страдания.
И в этот самый момент Райанна совершенно отчетливо осознала, что Ники — сын человека, который никогда не предаст любовь и доверие своего ребенка.
Слезы навернулись ей на глаза.
— Мы сможем сделать это. У нас все получится, Райанна! — уверенно произнес Алексис. — Мы станем прекрасными родителями для Ники — такими, в которых нуждается каждый ребенок. Мы оба любим мальчика и ради его счастья сделаем все.
Мужчина не уточнил, что значит «все», но этого и не требовалась. Райанна поняла его.
Он просил ее преодолеть ненависть и недоверие — ради благополучия ребенка.
— Я… я попытаюсь, — тихо ответила Райанна.
— Спасибо, — улыбнулся Алексис.
Они пробыли на пляже до самого вечера. Ники проснулся отдохнувшим и готов был снова нырять с маской, плавать и исследовать скалы и пляж со своим отцом. Райанна смотрела на них и понимала, что ее отношение к Алексису в корне изменилось.
Теперь, узнав, каким было его детство, Райанна смогла наконец понять, почему он так стремился стать хорошим отцом для Ники. Неожиданно для себя она увидела в Алексисе не просто богатого, влиятельного, надменного мужчину, но еще и ранимого, Ответственного человека.
Никогда прежде Райанна не представляла его таким.
И что же мне теперь делать?..
…Вернувшись на виллу, Ники немедленно разыскал Кэрен и за чаем расписывал ей, какие чудесные приключения он пережил сегодня. Алексис отправился принять душ, после чего собирался уединиться в кабинете, а Райанна вверила себя заботам сиделки.
Она послушно принимала лекарства и делала физические упражнения, но душа ее витала далеко отсюда.
Приняв ванну, Райанна сидела за туалетным столиком, а мисс Томпсон сушила ее мокрые волосы феном. Райанна вздрогнула, когда фен наконец стих и она увидела свое отражение в зеркале.
— Господи! — ахнула женщина.
Мисс Томпсон искусно, словно профессиональный парикмахер, уложила ее светлые волосы.
А ведь я не была в салоне красоты, целых пять лет, Я не могла себе позволить подобную роскошь.
