Ознакомительная версия.
Набрав по памяти номер, она услышала несколько гудков, прежде чем сестра взяла трубку.
– Эрин, это Джессика. У меня к тебе очень серьезный вопрос. – Не дожидаясь ответа сестры, она перешла к главному: – Что ты сделала с папкой эскизов Александра Бахорана?
– Что ты имеешь в виду? – переспросила Эрин. Сама невинность. Даже через трубку сотового Джессика уловила в ее голосе фальшь.
– Не валяй дурака, Эрин, я серьезно. Это очень важно. Скажи мне прямо сейчас, что ты сделала с коллекцией «Принцесса». Я оставила их в гараже родителей среди своих вещей, но теперь их здесь нет. И ты единственная, кто знал об их существовании.
Тишина заполнила телефонную линию на несколько долгих секунд. Джессика не смотрела на Алекса. Она попросту не могла. Вместо этого она крепко прижала пальцы к основанию носа, чтобы не позволить себе расплакаться.
Наконец, нарушая затянувшееся молчание, сестра сказала:
– Я их продала.
Сердце Джессики пропустило несколько ударов.
– О, Эрин, – застонала она. – Скажи, что это неправда. Прошу, скажи, что ты этого не сделала.
– Сделала, – ответила Эрин. – С самого начала в этом и был мой план. Подложить свинью мерзавцам Бахоранам.
Никакие усилия не помогли Джессике сдержать слезы.
– Нет, Эрин, план был другим. На это я бы никогда не согласилась.
– Так зачем же, по-твоему, ты рыскала в его номере?
– Потому что была идиоткой! – отрезала Джессика. – И потому что ты убедила меня отомстить Бахоранам. Это самая большая ошибка в моей жизни.
Ее грудь неравномерно вздымалась от сбивчивого дыхания. Все тело содрогалось словно от электрических разрядов. Как после такого смотреть Алексу в глаза?
– Ты не имела права рыться в моих вещах, Эрин, – продолжала Джессика дрожащим голосом. Не поддаться истерике становилось все сложнее. – Ты не представляешь, что ты наделала.
– И что же я наделала? – искренне удивилась сестра. – Немножко отомстила этому мерзавцу? Да у него столько денег, что ему все равно.
– Нет, – тихо промолвила Джессика. – Ты сделала не это. Ты предала меня. Нанесла непоправимый урон мне и моей репутации. Жизни моего сына. Я не прощу тебе этого, Эрин. Никогда.
Она нажала кнопку «отбой» в тот самый момент, когда голос ее сорвался, а легкие стали жадно хватать столь необходимый воздух.
Как Эрин могла так поступить с ней? Да, согласиться на ее план изначально было ошибкой. И Джессика не снимала с себя ответственности за то, что рылась в чужих вещах и выкрала документы.
Но она не собиралась ничего с ними делать. Более того, планировала вернуть их при первой возможности. Она даже хотела полететь с ними в Сиэтл, чтобы лично передать эскизы Алексу. Но в последний момент испугалась. Алекс мог прямо на месте вызвать полицию, и ее бы арестовали.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Алекс тоном более мягким, чем можно было ожидать в таких обстоятельствах. На самом деле его голос не звучал так нежно с того самого вечера в отеле.
Его рука опустилась на плечо Джессики. Так легко и непринужденно, словно ничего не произошло.
Слезы застилали ей глаза. Как он мог быть таким чувственным сейчас, когда все доказательства были против нее? Почему он не разозлился? Почему не осыпает ее колкими обвинениями?
– Джессика? – снова позвал Алекс.
Она замотала головой.
– Нет, я чувствую себя отвратительно, – призналась Джессика.
Повернувшись к открытым ящикам стола, она принялась раскладывать вещи. Сейчас лучше занять себя бездумной машинальной работой. Иначе она не совладает с собой, упадет на колени и будет судорожно рыдать прямо здесь, посреди холодного бетонного гаража.
– Вот и все, – еле слышно сказала она через плечо. – Ты победил. Эрин приняла предложение «Игнацио» и продала им чертежи. Ты думал, это сделала я, но теперь какая разница? Доказательств моей невиновности нет.
Джессика повернулась и едва не отпрянула, удивившись, как близко к ней стоит Алекс. Она по-прежнему не могла поднять глаз на него, поэтому теперь смотрела на узел этого дорогого сине-черного галстука.
– Наверное, мне стоит извиниться, – вдруг проговорил Алекс.
Она не верила своим ушам. Видимо, шок от произошедшего окончательно застлал ей разум. Он извиняется перед ней? Но за что?
– Теперь я понимаю, что отнесся к тебе слишком критично, – продолжил он, будто прочитав ее мысли.
Нет, она этого не заслуживает. Может, она и не виновата в том, в чем он ее обвинял, но, как ни крути, все случилось именно по ее вине.
Медленно подняв голову, Джессика взглянула на него затуманенным взглядом.
– Я выслушал обе стороны, – сказал Алекс. – Информации достаточно, чтобы понять, что эскизы продала твоя сестра, а не ты. Хотя это и не значит, что ты не несешь никакой ответственности.
– Что ты имеешь в виду? – с подозрением в голосе спросила Джессика. – Ты что, прощаешь меня? Снимаешь с меня вину за все, что случилось с момента нашей встречи?
– Не за все, – сухо ответил Алекс. – Но я не настолько лицемерен, чтобы обвинять тебя в том, чего ты не делала. Что же касается твоей сестры, то я поговорю со своими юристами. Они решат, как лучше с ней поступить.
Алекс выдержал паузу, ожидая реакции. Он ожидал чего угодно – от пылкой защиты члена семьи Тейлор до мольбы о пощаде нерадивой сестры. Но ничего подобного не последовало. Джессика лишь поджала губы и подняла взгляд к потолку.
Он верил ей. Во-первых, теперь он все слышал своими ушами. Во-вторых, если бы Джессика и впрямь продала эскизы «Игнацио дизайн», сейчас ее снедало бы чувство вины. Или извивалась бы, как уж на раскаленной сковородке, сбрасывая с себя ответственность всеми правдами и неправдами. Но она этого не делала.
Теперь Алекс ставил под сомнение собственную веру в то, что Джессика соблазнила его ради коллекции. Если бы это было так, она несомненно пыталась бы соблазнить его и сейчас, чтобы усыпить его бдительность и расположить к себе.
Вместо этого Джессика просто признала свою роль во всей этой истории и покорно ждала от него следующего шага – будь то вызов полиции и арест или лишение Джессики материнских прав.
Нет, это не поведение лжеца. И те, кто жаждет наживы, тоже не ведут себя так. Единственным нерешенным пунктом оставалось лишь отцовство Алекса. Но, учитывая, что во всем остальном Джессика говорила правду, логично было предположить, что Генри действительно был его сыном.
Алекс откашлялся и убрал руки в карманы брюк, чтобы не сделать ничего опрометчивого. Например, чтобы не дотронуться до нее. Не попытаться ее успокоить.
Ему хотелось убрать ей за ушко локон светлых волос, обрамлявших сейчас ее щеку.
Да, мысли Алекса приняли решительно опасный поворот. Руки и впрямь лучше держать при себе, пока инстинкты не взяли верх над рассудком.
Ознакомительная версия.
