— Восхитительно смотрится, — произнес Джед, стоявший у нее за спиной.
— Не пора уже идти смотреть змеев? — перебил его Тоби капризным голосом, дергая Эйми за юбку.
— Тоби, ты уверен, что не устал? Может быть, посмотрим твоих змеев в следующий выходной? — Смущенная Эйми отложила колье и переключилась на сына.
— Мамочка, ты же обещала, — занудным тоном протянул Тоби.
— Да, обещала. И ты мне пообещай, что, когда мы посмотрим на этих змеем, тут же отправимся домой. Договорились?
— По рукам! — восторженно вскрикнул Тоби в предвкушении удовольствия.
Тоби рванул вперед, за ним Эйми, Джед шел чуть позади.
— Ты помнишь китайский кулон с инь и янь, который я тебе подарил?
— Конечно, — Эйми отлично помнила их первую годовщину. Джед тогда приготовил мясное рагу и шоколадный пудинг на десерт. Он дал ей только половинку кулона с инь, сказав, что янь оставит себе. Она хорошо помнила, как он сравнивал их с этими половинками.
— Ты его сохранила?
— Ну а ты как думаешь? — Эйми напрасно позволила Джеду втянуть себя в обсуждение столь скользкой темы. Человеку, который не имеет намерения допускать бывшую возлюбленную к тщательно скрываемым тайнам прошлого, доверять нельзя!
— Я думаю, сохранила, — предположил Джед, глядя на Эйми сквозь темные очки. — Тоби, видишь продавца воздушных змеев? Побежали, — взяв сына за руку, он быстро направился в сторону киоска, оставив Эйми одну.
Хотел ли Джед этим сказать, что, сохранив его подарок, символизирующий их союз, Эйми не оставляла надежду на воссоединение? Эйми склонялась к мысли, что она просто сентиментальная дурочка, заботливо оберегающая осколки прошлого, поскольку Джед был совершенно прав. Кулон она сохранила. И это так же верно, как и то, что его половинка кулона находится бог знает где. Составят ли они когда-нибудь единое целое? Эйми не была готова ответить на этот вопрос.
Джед много размышлял, воскрешая в памяти события последних недель и с разных точек зрения анализируя все слова и поступки Эйми. Он пытался разобраться, что она испытывает к нему: обычное уважение или нечто большее.
Временами она была раскованна и дружелюбна, но иногда, как во время их воскресной прогулки, выглядела напряженной и вела себя неприветливо, смотрела на него так, словно хотела разорвать в клочья. И поскольку перемены в ее настроении происходили стремительно и беспричинно, он тревожился об Эйми не меньше, чем о сыне.
Он старался забыть ее в течение долгих пяти лет, встречаясь с непохожими на нее женщинами, погружаясь с головой в работу, убеждая себя, что у него не было иного выхода, чем оставить Эйми. В итоге ничто не сработало.
Предстоящий вечер Джед решил сделать решающим. Ждать больше не было никаких сил.
Эйми целый день пребывала в отличном настроении, шутила и смеялась. Даже тоскливое ожидание в очереди к аттракциону «Бешеная мышка» в Луна-парке не омрачило ее благодушия.
— Это безумие! — воскликнул Джед. — Тоби настаивает, чтобы я прокатился с ним на его любимом аттракционе.
— Так вот почему он поручил мне не спускать с тебя глаз! Видимо, надеется, что потом, когда мы спустимся на землю, я расскажу ему во всех подробностях, как ты метался на виражах и истошным криком звал на помощь.
— Милый ребенок не отличается верой в мужество собственного отца, не так ли?
— Брось! Ты прекрасно знаешь, что это не так, — в желании быть убедительной Эйми на один короткий миг в невольном порыве положила ладонь на его плечо.
— Должен признаться, Тоби дал мне точно такое же задание относительно тебя, — Джед разразился искренним смехом и обхватил Эйми за плечи. В этот миг он был готов поставить все свое немалое состояние на то, что она не вырвется из его объятий.
— Самонадеянный паренек! Интересно, в кого это он такой уродился? — После секундного замешательства Эйми присоединилась к его смеху.
— Да, сегодня вечером твоей Марш придется нелегко. Этот энергичный молодой человек уморит кого угодно.
— Не бойся за нее! Она умеет с ним справляться. Если бы не Марш, не знаю, как бы мне удалось после гибели моих родителей управляться дома и в кондитерской. Несладко быть матерью-одиночкой.
Последняя фраза Эйми, прозвучавшая неприкрытым обвинением, больно кольнула Джеда. Даже теперь, когда Джед, казалось бы, все для себя решил, он, будучи неспособным распутать клубок неурядиц, созданных отношениями с собственным отцом, продолжал сомневаться, сможет ли стать настоящей опорой для растущего мальчика.
— Но ты справилась, — вскользь отметил Джед, прогнав ненужные в этот вечер мысли.
— Да, мы справились. Но в последние месяцы мне бы вряд ли удалось без Марш поддерживать работу кондитерской. А для нее это был отличный шанс овладеть профессией. И надо сказать, она заметно прибавила как профессионал. А как друг просто незаменима, — продолжая нахваливать свою помощницу, Эйми ловко выскользнула из его объятий.
— Ты скромничаешь. А кто встает ежедневно в четыре утра? Кто все время, пока Тоби был в больнице, ни свет ни заря выкладывал на витрину свежую выпечку, а после мчался опекать больного ребенка? Ты знаешь, у тебя несомненные задатки праведника!
Она застенчиво переминалась с ноги на ногу, сконфуженная его похвалами.
— По-моему, ты внес не меньший вклад в выздоровление Тоби, — признала в ответ Эйми, воодушевленная великодушием Джеда, и принялась загибать пальцы, перечисляя его заслуги. — Ты претерпел все пытки шприцами и иголками и сдал костный мозг. Уже этого вполне достаточно, чтобы с утра до вечера петь тебе дифирамбы. Но ты еще вдобавок чудесно преобразил комнату Тоби к его возращению. А теперь не устаешь играть с ним, каждый вечер читаешь ему сказки на ночь. Ты всегда рядом с ним! — Эйми как бы в раздумье закусила нижнюю губу. — Так что твой нимб не бледнее моего.
— В таком случае могу ли я просить о вознаграждении? — с очевидным подтекстом прошептал Джед, уверенный, что она разделяет его желание. Блестящие губы Эйми чуть приоткрылись, и она невольно качнулась в его сторону.
— Ваши билеты? — громкий голос служащего Луна-парка заставил их отшатнуться друг от друга.
— Билеты у него, — ответила Эйми и не спеша миновала турникет, одарив контролера обезоруживающей улыбкой.
Джед довольно долго копался в кармане в поисках билетов, размышляя, как его угораздило склонять Эйми к первому за все время с его приезда поцелую в очереди на карусель, то есть на глазах целой толпы. И все бы ничего, если бы поцелуй состоялся. А так ни то ни се!
